Автар чувствовал себя бессильным, как никогда. Что толку в знании, когда ничего не можешь сделать? Только теперь он понял наконец, почему Благородному Воинству удалось так легко взять крепость Кастель-Тарс — ее никто и не охранял! Седрах оказался жертвой кого-то из своих приближенных, кому не терпелось занять его место. И теперь, когда вроде бы одержана победа, ничто не помешает его преемнику дождаться подходящего момента — и ударить по-настоящему.
И ждать долго не придется. Сейчас не то что во дворце — во всем городе не найдется ни одного мужчины, достаточно трезвого, чтобы держать оружие. Может ли быть более удобный момент для нападения?
А Маран — сердце этой кровавой интриги — все так же спокойно сидит за столом с самым невозмутимым видом. Неужели уже поздно? Вейс и его челядь, безусловно, заслужили свою участь, но если край будет захвачен варварами — прольются реки крови. А захлебнутся в них и правые, и виноватые…
Автар поднялся с места и пошел через зал. Вейс Уатан сильно опьянел и клевал носом, сидя в своем изукрашенном высоком кресле. Пожалуй, сейчас до него не достучаться… Но попробовать нужно, тем более что стражники, призванные охранять его священную особу, и сами давно уже валяются под столом.
Автар бесцеремонно потряс его за плечо:
— Вейс Уатан! Выслушай меня.
— А? — Вейс чуть приоткрыл мутные, осоловелые глаза. — Это ты, колдун? Что тебе нужно?
— Поговорить наедине. Это важно, поверь.
Автар изо всех сил старался сохранить спокойствие.
— Говори! Здесь все друзья, — вейс широко обвел рукой огромный зал, — все друзья, и мне некого опасаться!
Воистину, глупость людская может быть безгранична! Автар склонился над ним и зашептал прямо в ухо:
— Маран… Он не тот, за кого выдает себя!
— Да ты пьян, колдун! — Вейс погрозил ему пальцем с хитроватой пьяной улыбкой. — Ты пьян! Иди проспись… Или выпей еще! За победу!
Он высоко поднял золотой кубок, залпом осушил его, потом уронил голову на стол и звучно захрапел».
В небе сверкнула молния, разорвав синий бархат ночной темноты. Первые капли дождя тяжело и гулко ударили в стекло. Максим подошел к окну. Ну прямо ураган! Старые деревья раскачиваются и скрипят под ветром, и сигнализации автомобилей, припаркованных во дворе, истошно воют на разные голоса, словно взбесившиеся собаки. Страшно в такую ночь оказаться где-нибудь далеко от дома!
Максим подвинул к себе телефон и набрал номер Наташиного мобильного. Как там сестренка, интересно? Все равно, куда она там уехала и чем занимается, знать бы только, что с ней все в порядке… Но механический голос монотонно талдычит: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» Максим с досадой опустил трубку на рычаг. Вот вечно так с техникой! Отказывает в самый неподходящий момент.
Ладно. Так или иначе, Наташка сейчас не одна, и нечего беспокоиться. Работать надо, работать!
«Дальше все произошло очень быстро. Никто из собравшихся в Синем зале даже не успел ничего понять. Откуда-то сверху, с балюстрады, опоясывающей зал на высоте десяти локтей, вдруг полетели короткие толстые и мощные арбалетные стрелы, легко пробивающие насквозь даже кольчуги из шатгарской стали. Некоторые умирали, не успев даже вскрикнуть, другие порывались бежать, нелепо размахивая руками, и падали, оскальзываясь в лужах крови.
Вейсу стрела попала в шею, под самым ухом. Он даже проснуться не успел, только издал странный хлюпающий звук, дернулся пару раз и затих. Кровь струей хлынула на белую скатерть, и так уже изрядно заляпанную жирными пятнами и вином.
Автар обернулся к противоположному концу стола — туда, где на почетном месте возле камина под портретом Клатрия Великого, основателя династии правителей Мокерата, сидел Маран. Он один остался спокоен среди общей паники, как будто ничего особенного и не произошло. Глаза все так же ничего не выражали, но на губах играла довольная улыбка.
На миг их взгляды встретились. Автар почувствовал, как его захлестнуло ледяной волной смертельного ужаса — точно так же, как возле пещеры Грозного Духа на склоне Ариданского холма. Глупец! Зачем было искать его так далеко…
Вокруг был сущий ад, а он стоял, не в силах пошевелиться. Только сейчас он ощутил в полной мере, насколько глубока может быть бездна отчаяния и ненависти, в которой исчезают без следа все человеческие чувства и зарождаются чудовища, способные уничтожить мир.
Тяжелая бронзовая люстра со звоном и грохотом рухнула прямо на стол. Маран на секунду отвел глаза, и Автар почувствовал, что оцепенение прошло, дьявольское наваждение наконец-то отпустило его. Тело действовало автоматически, почти без участия разума. Он упал, перекатился на бок и затаился у стены за опрокинутым тяжелым креслом.
А сверху уже прыгали низкорослые, коренастые фигуры, замотанные черной тканью до самых глаз. Коротко переговариваясь, они деловито сновали среди всеобщего разгрома, ловко и сноровисто добивая раненых маленькими топориками.
Автар сжался в комок. Вступать в схватку бессильным и безоружным было бы чистым безумием. Оставалась только слабая надежда, что, может быть, не заметят или сочтут мертвым, но вскоре и она исчезла. Воины Кастелъ-Тарса хорошо знают свое дело. Он закрыл глаза, и в этот момент почувствовал, как стена подается, расступается у него за спиной, втягивая его, словно болотная трясина…»
Зазвонил телефон. Максим поднял трубку:
— Алло!
— Привет… — Наташин голос приглушенно звучал сквозь помехи и треск, но Максиму почему-то показалось, что она улыбается. — Не волнуйся, у нас все в порядке. Тут такой пансионат! Номер люкс, шведский стол лучше, чем в Испании. А природа! Сосны, лес, река рядом… Я даже не знала, что в Подмосковье такие места есть. Прямо как в Швейцарии, представляешь?
Поток восторженных излияний прервался. Наташа подумала немного и добавила уже совсем другим тоном:
— Правда, и в цене немного отличается.
Максим подавил короткий смешок. Все-таки сестренка остается сама собой! Уж она-то всегда знала цену деньгам, не в пример ему. Или это профессия так действует? Бухгалтер — всегда бухгалтер…
— Эй, ты слушаешь? Сам-то как? Ничего? Все в порядке? — Теперь в голосе звучала озабоченность и тревога.
— Да, да, не волнуйся. Я работаю.
— Ну ладно, пока. Завтра приедем.
— Счастливо тебе.
Максим медленно положил трубку. Ну что ж, молодец сестренка! Хоть за нее можно порадоваться. Он вернулся к столу, чувствуя себя усталым и разбитым, словно столетний старик. Время уже перевалило за полночь, и дождь стучит в стекло… Больше всего ему хотелось выключить компьютер и пойти спать. Подождет она до завтра, эта чертова работа!
