— Вот, князь, весточка от тархана. Очень он мне ее давать не хотел, долго пришлось убеждать.
— Как он тебя принял? — серьезно спросил князь.
— Чудесно. Я вообще-то у него два раза был. Первый раз мы поговорили загадками и разошлись. Второй раз я попал к нему не по своей воле, как пленник, из-за истории, связанной с освобождением сотника Михаила. Тархан постращал меня немного, а потом отпустил и дал эту грамотку.
— Какая обстановка в Орде? — спросил князь, вскрывая печати.
— Когда я уезжал, весть о смерти великого хана еще не распространилась, поэтому страсти в Сарае еще не кипели. Но все идет к тому, чтобы Сарай-Берке получил независимость от Каракорума. Хан Берке сделает все, чтобы великий хан, выбранный на курултае, потерял влияние над его землями. Даже не знаю, что для нас будет лучше…
— Сильный хан под боком — это плохо, — произнес князь. — Пока в Орде идет грызня из-за великого ханства, у нас есть время, чтобы восстанавливать города и деревни и населять их людьми. Как только ханы перестанут отвлекаться на свары друг с другом — снова всерьез возьмутся за Русь, Польшу, Венгрию и Литву и разобьют нас поодиночке.
Князь угрюмо замолчал, пробегая глазами строчки.
— В Орде остался купец — Яким, он будет сообщать нам об обстановке, а уезжать соберется — другим накажет, — продолжил сотник, — а еще обещал помогать нам бывший рязанский воевода Мстислав.
— Я помню, ты писал об этом, да и Семён рассказал, — машинально ответил князь — он читал письмо. Вдруг князь чуть улыбнулся.
— Что-то забавное? — удивился Георгий.
— Про тебя пишет, что отсылает обратно невредимым, чтобы сделать мне приятное, потому что такую преданность своему властелину нечасто встретишь.
Георгий почувствовал, как кровь прилила к лицу. А он думал, что краснеть разучился еще в детстве.
— И дальше: «Я мог бы сломить этого сильного и гордого человека, но зачем?» — на лице князя отразилось удовлетворение, смешанное с гордостью. — Да, сотник, ты умеешь производить на людей впечатление, другой не справился бы.
По спине Георгия пробежали мурашки. Если бы тархан не оказался философом, висеть бы ему сейчас на дыбе и развлекать своими криками пыточных дел мастеров.
Князь читал дальше и постепенно хмурился.
— Еще пишет, что рекомендует мне воздержаться от выражения неповиновения хану Берке, дабы не провоцировать военных действий, — в глазах князя засверкал гнев. — Он смеет давать указания мне, князю Галицкому! Да… Русь не переживала еще такого позора!
Даниил свернул письмо и сунул его в седельную сумку.
На этот раз князь замолчал надолго. По мрачному лицу было понятно, что думает он о наболевшем — о том, что союзники медлят с согласием сообща дать отпор захватчикам.
Вскоре отряд подъехал к холму, у которого он должен был разделиться на две части.
Все быстро попрощались и пожелали друг другу удачи.
Хмурый положил руку на плечо Семёну.
— Смотри за Егором. Головой отвечаешь за начальника. И так за тобой должок, — серьезно сказал он.
— Иди своей дорогой, сохатый, без указчиков обойдусь, — добродушно ответил Семён.
Хмурый развернул коня и направил его между холмов. Отряд воев потянулся за ним.
Князь подъехал к сотнику. Лицо его было исполнено внутренней силы. Глаза словно читали в душе.
— Останься в живых, сотник. Не рискуй зря, прошу тебя — знаю твою горячую голову. Если вступите в бой — постарайтесь продержаться как можно дольше, отходите к реке. Я пришлю подмогу. И все же лучше, чтобы вы не высовывались.
— Я постараюсь, — честно ответил Георгий.
— Удачи тебе. Пусть защитит тебя Пресвятая Богородица.
— И тебе, князь, удачи!
Даниил хлестнул коня и быстро нагнал свой отряд. Через некоторое время малая дружина скрылась за холмом.
— Теперь наш черед, — обратился сотник к оставшемуся десятку, — нужно схорониться. Не ровен час, здесь пройдут наши знакомцы — Белые волки.
— Ты думаешь, это их рук дело?
— Даже не сомневаюсь.
Вой съехали с дороги. Дождей давно не было — земля почти не проминалась под копытами лошадей, но если посмотреть внимательно, можно было заметить место, где отряд, сопровождавший князя, съезжал с дороги. Поэтому было решено: далеко не уходить и ждать.
Едва Георгий увел людей и спрятал лошадей за холмом, как на дороге показалось человек тридцать всадников. Это действительно были Белые волки. Сотник едва сдержался, чтобы не присвистнуть от такой наглости. Одно дело — разорять кочевья на границе, совсем другое — устраивать засады в самом сердце княжества.
Сотник застыл в напряжении. Вот сейчас отряд проедет мимо следов. Но он зря волновался. Степняки спешили и не смотрели в сторону холмов. Они довольно быстро миновали притаившихся дружинников и поскакали на соединение с основными силами.
Георгий вздохнул с облегчением. Можно немного передохнуть. Пройдет какое-то время, прежде чем этот отряд достигнет своей западни и выяснится, что князь в нее не попал. До десяти минут сотник отбрасывал на выяснение ситуации и принятие решения. Потом весь отряд, скорее всего, двинется назад по следам этих тридцати человек, чтобы выяснить, где они упустили князя. И тогда найдут их. Если, конечно, вовремя не отойти. Но успеет ли князь к тому времени далеко уехать?
Решение всех этих вопросов сотник оставил на потом.
Сейчас его волновало совсем другое. Мысли снова затеснились в голове.
Кто спланировал эту гениальную ловушку? Несомненно, не Амир-бек. Это должен быть человек по меньшей мере незаурядный.
Кто так много знает о привычках князя, о его сердечной привязанности к жене? Это не может быть мятежный боярин. Повет раскрыт полностью. Юный Борислав наконец сделал свой выбор и покаялся перед князем. С его помощью Даниил, князь Галицкий, хотел наконец уничтожить Белых волков, заманив их в ловушку, но они его опередили.
Кто же за всем стоит?
Кто так близок к хану, что знает обо всех интригах?
Кто может служить одновременно Берке и Хубилаю?
Кто?!
Ответ пришел в голову внезапно. Сотник готов был расплакаться от злости.
Как он мог не заметить то, что было очевидно? Сейчас в его списке остался только один человек.
Внезапно послышался шум множества копыт. По дороге скакал крупный отряд. Это могли быть только Белые волки, возвращающиеся назад.
Слишком быстро. Слишком.
Они буквально вытекли на открытую взорам дружинников часть дороги. Георгий насчитал полторы сотни. Продвигались они быстро, поэтому сотника тешила робкая надежда, что большой отряд также не заметит следов. А дальше их самих ждала западня.
