Книга «Западня для князя» открывает цикл «Русичи».
Это название не случайно. Каждая глава любой из книг цикла будет носить имя русича, которому посвящена. Это собрание образов современников эпохи, портреты людей, живших много столетий назад. Князь боярин, разбойник, верный сотник, его возлюбленная — вот неполный перечень персонажей, творивших историю, составивших из миллиона песчинок целостную картину. Все они русичи. Хорошие ли, плохие… Схожие и одновременно неповторимые… Их судьбы, подчас непростые и всегда насыщенные чередой событий, раскрываются на фоне смутного времени монголо-татарской угрозы.
Действие романа разворачивается в Южной Руси в середине XIII века. Это время тяжкой борьбы с иноземными захватчиками и внутренними противоречиями княжества. Только в таком горниле могли быть выкованы по настоящему сильные характеры князя Даниила Галицкого и его ближайшего окружения. Это — воистину великие люди.
Берясь за создание цикла, я ставила своей целью напомнить о славном прошлом Руси. Как бы патетично это ни звучало — мы должны быть достойны наших предков, хотя и в наше время есть место верности, героизму, подвигу.
Хотелось бы, чтобы слово «русич» навсегда стало синонимом слов «честный», «смелый», «сильный духом».
Георгий
Интересно, сколько я еще смогу оставаться невредимым, избегая рокового удара вражеской стрелы или копья? Лучше бы эта мысль не приходила. В пылу схватки нельзя думать.
Десятник Владимиро-Волынского князя Георгий почувствовал удар. Бок словно обожгло. Копье повредило кольчугу и скользнуло, нанеся только легкую рану. Перевязать некогда, опустишь меч — пропустишь очередной удар.
Злее буду.
Сражение между русичами и ордынцами шло уже около часа. Люди стали уставать. Все больше было раненых и убитых…
Началось все как обычно, ничто не предвещало беды.
Татары насели на противостоявший им полк русских. Конники рубились на флангах, пехота частоколом копий сдерживала напор татар.
Русичи уже почти переломили ход сечи, как вдруг в тылу стал подниматься пыльный столб. Разведчики ошиблись, татар оказалось втрое больше — темник пришел не один, а с зятьями. Их два полка подошли позже и зажали русичей в клещи. Ордынцы, как всегда, использовали свою любимую тактику — обошли с флангов и неожиданно вступили в бой. Теперь судьба русичей была предрешена.
Георгий бросил взгляд туда, где, по его мнению, должен был биться воевода. Спас еще реял. Но долго ли будет вздыматься над колышущимся строем русский стяг?
Воевода не командовал отступление, хотя их все вернее прижимали к реке. Спереди напирал темник со своим изрядно поредевшим, но приободрившимся полком, по бокам — зятья со свежими силами, в тылу — река. Сеча уже проиграна, но русичи бьются.
«Почему?» — вот тот вопрос, который в десятый раз задавал себе темник.
Было смутное время. Недолгие перемирия сменялись стычками с татарами. И в этот раз разведчики донесли, что ту мен решил потревожить границы княжества. Темник в обход хана решил разжиться золотом и рабами, которых можно было выгодно продать в Кафе. Генуэзцы с удовольствием брали русичей. В Орде закрывали глаза на такие походы. Да и ханов развелось слишком много, то и дело вспыхивали междоусобицы в самой Орде. Подобное нападение можно было отбить, не опасаясь мести хана.
Беда была в том, что большая часть войска находилась в Литве. Воевода выступил с той дружиной, которую смог собрать. И эта дружина была обречена.
Словно повинуясь невидимому знаку, пыл боя мгновенно угас. В наступившей тишине слышался лишь лязг опускаемого оружия.
Со своего места Георгий увидел, как строй ордынцев расступился и из него выехал пожилой воин. Навстречу ему не спеша направился их воевода. О чем они говорили, разобрать было невозможно — слишком далеко. Но все и так знали — темник хочет сохранить свое войско и предлагает сдаться.
Только сдаваться никто не собирался. Окончить жизнь в неволе — горькая доля. А кроме того, за ними осталось почти беззащитное княжество. Их долг был задержать татар и отбить у них желание идти вглубь.
Темник прекрасно понимал, что, разбив русичей, он не сможет вернуться в Орду победителем, так как потеряет при этом значительную часть своих воинов. Вот поэтому он и остановил бой в надежде, что русичи не захотят сегодня умереть. Зря надеялся.
Георгий, пользуясь минутой передышки, осмотрелся. Его десяток полег, да и сотня изрядно поредела. Присел возле своего друга — такого же молодого парня. Тот уже не дышал. Сердце защемило. Внутри словно образовался кусок льда. Оба они были сиротами: родителей убили татары. Вместе их взял к себе в дружину князь Владимиро-Волынский Ва-силько. Там они и выросли, помогая княжеским ратникам в их нелегком деле и учась всяким воинским премудростям.
Георгий невесело улыбнулся.
Подожди меня, я не задержусь.
Но все случилось иначе.
Битва продолжилась так же внезапно, как и остановилась. Вот только что дружинники перевязывали раненых, прощались друг с другом, как опять засвистели стрелы, и ордынцы ринулись на поредевший строй русичей.
— Простите меня, православные! — послышался справа голос какого-то ратника.
— И меня простите! — послышалось со всех сторон.
Все готовились дороже продать жизнь.
Собственно Георгий уже был готов.
Их оттесняли все ближе к реке и начали просто уничтожать. Вокруг было слишком много рук с саблями и копьями, мечтающих нанести последний удар. Мысль шла не дальше следующего замаха мечом. Руки налились свинцом, в легких не хватало воздуха.
Георгий хотел пробиться к реке, чтобы попытаться уйти водой, но оказался в самой гуще врагов — никак не мог прорубиться к берегу.
Еще с несколькими дружинниками, встав спиной к спине, они отбивались от нескольких десятков врагов. Силы были неравны, но о спасении никто и не думал: важно было захватить с собой как можно большее количество ордынцев.
А вот и берег. Но Георгий не мог броситься в реку, вокруг было еще много врагов — попробуй повернись спиной. С надеждой посмотрел на ленивые волны, обернулся — каждая секунда на счету.
Строй уже смялся. То там, то тут разрозненные кучки еле отбивались от наседавших на них врагов. Все меньше их было по берегу, все чаще валились воины под ударами кривых татарских сабель. Между тем схватка никак не хотела затихать.
