Буквально через несколько минут толпа перестала существовать как единое целое. Пихаясь и толкаясь, люди начали пробиваться вперед, а там, выбравшись на свободное пространства, прибавляли шагу: время — деньги, и его не следовало тратить впустую. Осталось только несколько сотен человек в основном лентяи или романтики, цеплявшиеся за слабую надежду, что у них на глазах произойдет хоть что-нибудь. Философы и теоретики, сбившись в кучки, организовали шумную дискуссию. Индивидуалисты излагали собственные мнения.
— И что вы думаете о нашем мэре! Он нужен там внизу, как вторая дырка в заднице.
— Нужно было всех их просто перебить. Как только начинают уступать бандитам, они наглеют. Преступники прекрасно разбираются в психологии.
— В общем-то, они довольно мелкие людишки. Я бы на их месте потребовал десять миллионов. И получил бы их.
— Черные? Никогда! Черные парни знают свое дело, когда речь идет про сотню долларов, не больше. Это белые, и я готов их даже похвалить, что они задали жару этим свиньям.
— Комиссар? Он совсем не похож на полицейского. Как вы можете кого-то уважать, если он даже не похож на полицейского?
— И что вы думаете про нашего мэра? Вы считаете, богач может заботиться о бедных? Параллельные линии никогда не пересекутся!
— Нет, вы мне скажите, вы мне только скажите, чем эти бандиты отличаются от акул большого бизнеса. А я вам скажу, чем: большой бизнес защищает закон. А маленькому человеку всегда достается.
— Вы знаете, как они собираются скрыться? Я могу вам сказать. Они уедут этим поездом на Кубу!
Глава 19
Райдер
Аварийный выход находился к северу от станции Четырнадцатой улицы. Отверстие в стене туннеля позволяло добраться до лестницы, ведущей к решетке в тротуаре на восточной стороне Юнион Сквер-парка около Шестнадцатой улицы. Райдер наблюдал, как Лонгмен орудует тормозной рукояткой и останавливает вагон в сотне футов от пятна дневного света, указывающего место выхода.
— Правильно? — спросил Лонгмен.
— Отлично, — подтвердил Райдер.
С Лонгмена градом лил пот, и Райдер впервые заметил, как отвратительно воняет в крошечной кабине. Ну, — подумал он, — нельзя же было рассчитывать на комфортные условия. И с каких это пор поле битвы пахнет как поляна с маргаритками?
Он осторожно сунул руку в коричневый чемодан, достал оттуда две гранаты, проверил чеки и положил гранаты в глубокий карман своего дождевика. Потом открыл ящичек с аптечкой и вытащил рулончик пластыря. Протянул рулончик Лонгмену, который тут же его схватил.
— Держи наготове, — посоветовал Райдер.
Потом оторвал две полоски по шестнадцать дюймов каждая и обмотал ими гранаты.
— Эти штуки заставляют меня нервничать, — заметил Лонгмен.
— Тебя все заставляет нервничать, — констатировал Райдер. — Пока чеки на месте, они не опаснее теннисных мячей.
— Ты обязательно хочешь это сделать? — спросил Лонгмен. — Ну, я имею в виду — а вдруг они не следуют за нами по путям для экспрессов?
— В таком случае наши предосторожности окажутся излишними.
— Но если они не едут за нами, тогда может пострадать экспресс, в котором будут невинные люди...
— Хватит, — осадил его Райдер. — Начнешь действовать, как только я сойду. К моему возвращению все должно быть голово, чтобы мы могли сразу тронуться.
— Центр управления вызывает ПелхэмЧас Двадцать Три. ПелхэмЧас Двадцать Три, ответьте центру управления.
Райдер нажал кнопку рации.
— ПелхэмЧас Двадцать Три. Путь уже свободен?
— Еще не совсем. Дайте нам две — три минуты.
— Поспешите. И нигде на путях не должно быть полиции, иначе мы начнем отвечать. Лейтенант Прескот, вы понимаете, что я подразумеваю под словом "отвечать"?
— Да. Мы подчиняемся вашим приказам, так что нет нужды губить кого-то. Поняли, ПелхэмЧас Двадцать Три?
Райдер повесил микрофон обратно на крючок.
— Не отвечай, — велел он Лонгмену. — Ему надоест, и немного погодя он успокоится. Все в порядке. Начали.
Он повернул ручку и вышел из кабины. Уэлкам лениво прохаживался возле центральной стойки, автомат свободно свисал с его правой руки. Райдер подавил приступ ярости и прошел мимо, ничего не сказав. При его приближении Стивер встал и распахнул заднюю аварийную дверь.
— Прикрой меня, — велел Райдер.
Стивер кивнул.
Райдер шагнул на площадку, согнулся и легко спрыгнул на пути. Потом выпрямился и зашагал между сверкающими рельсами на север.
Том Берри
Когда главарь выходил из кабины, Том Берри мельком успел заметить, как самый маленький из террористов наклонился, чтобы вытащить из саквояжа какую-то тяжелую железную конструкцию. Дверь захлопнулась, главарь прошел через вагон, что-то буркнул коренастому бандиту у задней двери, а сам спрыгнул на полотно.
А теперь, Диди, — подумал Берри, — не воспользоваться ли мне его отсутствием, чтобы взять штурмом Зимний? Нет, Диди, я не сдвину свою задницу с этого сидения ни на миллиметр.
Ах, Диди, по какому праву я смеялся над тобой? По крайней мере, правильно это или нет, но ты веришь во что-то, у тебя есть приниципы, на которых ты стоишь. А кто я такой? Наполовину полицейский, наполовину скучный и во всем сомневающийся эгоист. Считай я себя настоящим полицейским, меня наверняка уже не было бы в живых, но зато я бы умер честно. Но если я не считаю себя полицейским, почему же меня так грызет чувство вины? Но, Диди, почему, черт возьми, я должен чувствовать себя виноватым оттого, что не пошел на самоубийство?
И пока я остаюсь эгоистом, — думал Берри, — я надеюсь, что бандиты смогут ускользнуть, хотя они этого совсем не заслужили, и я не умру случайно в перестрелке между любящими пострелять бандитами и помешанными на стрельбе полицейскими. Нельзя сказать, что такое бегство будет легким, если вообще возможным. Ведь бандиты запечатаны в туннеле, как в бутылке, а все входы перекрыты полицией. Но разумно предположить, что бандиты достаточно изобретательны и придумали для себя счастливый конец, верно?
Ну, это их проблемы, а не мои, — сказал себе Том Берри.
Заместитель главного инспектора Даниельс
— Ш-ш-ш, — прошептал Даниельс. — Тихо.
— Ничего не получится, — буркнул машинист. — Поезд не может двигаться на цыпочках.
— Ш-ш-ш. — Даниельс пристально всматривался вперед, лицо его почти касалось стекла. Машинист неожиданно повернул ручку тормоза и Даниельс стукнулся об окно носом. — Черт возьми!
— Вот они, — показал машинист. — Если присмотритесь, можете увидеть впереди.
