Официант, сидевший на полу, протянул сенатору бутылку. По его лицу блуждала безумная ухмылка.
— Большое спасибо, — ответил сенатор. — Но я пока подожду. — Голос его звучал глухо и тяжело. Он с трудом выпрямился и направился в офис.
Губернатор сидел в кресле у стола. Увидев сенатора, улыбнулся и закашлялся. Когда приступ кашля прошел, сказал:
— Садитесь, Джейк. О чем будем беседовать?
* * *
Оливер и Кронски извлекли мужчину из спасательного пояса.
— Поддержите его, — сказал сержант и добавил погромче: — Дайте ему кислород!
Махнул рукой в сторону Башни, и спасательный пояс медленно тронулся в обратный путь.
— Семьдесят семь! — сообщил Оливер по рации. — Фамилия Бухгольц. Нужна медицинская помощь.
Он стоял, могучий и невозмутимый, как скала, не сводя глаз с окон Башни, пока Кронски потравливал страховочный конец спасательного пояса.
Здесь, на крыше Торгового центра, и раньше было холодно. Теперь же, в последних лучах заходящего солнца, мороз пробирал прямо до костей. Кронски потопал ногами и начал тереть руки.
— Здесь и белый медведь закоченел бы, — сказал он. По сержанту не было заметно никаких признаков испытываемых им неудобств.
— Вспомните о тех беднягах наверху, — сказал он. — Уж у них-то тепла хватает с избытком. — И тут же: — Смотри! — У него впервые сорвался голос. — Смотри! Пояс сорвался!
Спасательный пояс вылетел в окно. Начал падать под собственным весом, описывая огромную дугу, все быстрее и быстрее, подпрыгивая и раскачиваясь, как сумасшедший.
— Господи Боже, — вскричал Оливер, — все кончено! — Он показал рукой.
В окно проскользнул, как змея, основной трос, и его конец болтался в воздухе, потому что его оттягивали все еще державшиеся узлы. Трос расплавился от раскаленной балки, к которой был привязан, и теперь падал и падал в пропасть.
— В сторону! — крикнул сержант и отскочил сам, потому что тяжелый трос со свистом хлестнул по месту крепления к крыше. Потом замер. Оливер пытался рассмотреть, что происходит за окнами. Протянул руку: — Бинокль!
Молча обшарил биноклем весь ряд окон банкетного зала, потом отпустил его и оставил болтаться на ремешке. Медленно поднес ко рту рацию.
— Крыша вызывает трейлер.
— Трейлер слушает, — отозвался Нат. Голос Оливера звучал монотонно:
— Трос лопнул. Спасательный пояс упал вниз. Пустой.
Нат тихо произнес:
— Господи Боже!
— Но это уже не важно, — продолжал сержант. — Я не вижу, чтобы там кто-то двигался. Думаю, все кончено. — Он помолчал. — Мы сделали все, что могли, но этого оказалось мало.
Было 20.41. С момента взрыва прошло четыре часа восемнадцать минут.
ЭПИЛОГ
Гибель богов
Они молча шагали в вечерней прохладе, квартал за кварталом, без всякой цели, погруженные каждый в свои мысли.
Наконец остановились, как будто услышав неведомый сигнал, остановились и оглянулись.
Шпиль гигантской Башни отражал последние лучи солнца. Под ним в густевших сумерках светился раскаленный каркас. Уже не казалось, что он корчится в муках. Он казался тлеющими углями, остывавшими в потухшем костре.
— Сержант был прав, — заметил Нат. — Мы сделали все, что могли, но этого оказалось мало. Может быть, мы сделали не все, — тихо добавил он странным тоном. — Moжет быть…
— Все уже кончено, — ответила Патти. — Не думайте больше об этом и продолжайте свой путь.
— Куда?
— Вперед. — Голос Патти звучал ласково. — Вперед, а не назад. Человеку нельзя возвращаться.— Она помолчала.— Все это уже позади. Все.
И они снова зашагали вперед. Вместе.
