Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
«Декадентство в современной поэзии в России» на японском языке. Молодой человек писал ее на русском, а потом текст перевел его профессор. На журнале была надпись, сделанная рукой Сережи. «Милой и дорогой маме от автора-сына. 1 января 1909 г.». Гриша нахмурился и захлопнул журнал. Его накрыли неприятные воспоминания.
– А я тут про открытие универмага Селфридж в Лондоне прочел, – переключил разговор на другую тему Гуля, заметив перемену в отцовском настроении, – новаторский подход, пишут. Мол, можно просто зайти поглазеть и ничего не купить. Если устал от покупок, можно отдохнуть в библиотеке. Есть даже тир, чтобы мужчины приходили. Представляешь?
– Новаторский подход? – возмутился Гриша. – Возведение торговли в ранг искусства – это моя идея! Я – первый! Все, что теперь открывается, – лишь жалкое подобие!
Гуля замолчал. Он понял, что ходит по тонкому льду.
В комнату прибежала Мариэтта.
– Гуля, а ты теперь прям на мертвецах будешь учиться? – наивно выпалила она.
Вера с Марией Андреевной застыли.
– Мариэтта, иди к нам, – позвала мать дочку. Но было уже поздно.
– Это где это ты еще будешь учиться? – зацепился Григорий, который после окончания Гулей университета надеялся, что тот в конце концов займется семейным делом. Он не давил на него пока, дал возможность насладиться молодой женой и ребенком. Но очень скоро надеялся начать его привлекать к бизнесу.
– Как раз собирался тебе сказать… я поступил слушателем в императорскую военно-медицинскую академию… – сын с вызовом посмотрел на отца.
– Собирался рассказать? – взревел Григорий. – И на какие же это средства? Я разве давал свое согласие?
Гриша не знал, что учебу сыновей оплачивает Александр Григорьевич из тех денег, что завещал их отец на смертном одре и которые хранились у старшего брата в банке. Делал это Саша с согласия Марии Андреевны, которая держала все в строгом секрете от супруга.
Грозный голос деда разбудил Тасю, малышка заплакала.
– Когда вы только за ум возьметесь? Сколько можно дурака валять? – Елисеев уже не мог взять себя в руки. – Я своего позволения не даю! Мариэтта, собирайся!
Гриша забрал дочку и ушел домой, демонстративно оставив Марию Андреевну у Гули.
Хрупкий мир, который едва стал восстанавливаться в семье, снова рухнул. В этот раз Григорий понял, что Машин обман по поводу учебы Сережи был не глупой случайной выходкой, а носил характер системного, сознательного подхода.
В августе Гриша уехал отдыхать в поместье Тойла, взяв с собой лишь Мариэтту. Страдая от сложных отношений с сыновьями, он выплескивал всю любовь на своего белокурого ангелочка, балуя ее без меры. Несмотря на то что Григорий много времени проводил с девочкой, он все же порой уезжал с визитами, оставляя дочку на несколько дней под опекой ее свиты. У маленькой принцессы были свои кухарки, прачки и горничные. Мариэтта разъезжала в миниатюрной коляске, запряженной несколькими пони, непременно в сопровождении лакеев в ливреях. Она принимала визитеров, изображая взрослую хозяйку, угощала их чаем с пирожками и крингелями. В ее свите были француженка, немка и англичанка, которые обучали ее языкам. Не было в мире девочки, которую отец любил бы больше. Однако ее маленькое сердце разрывалось от тоски по братьям и матери, которые отчего-то не могли жить с ними вместе.
II
Наконец, свершилось! В 1910 году Григорий за особые заслуги перед Отечеством был удостоен ордена Владимира III степени и возведен в потомственное дворянство. Дворянское достоинство также распространялось и на всех детей, рожденных до брака. После первых часов восторга и ликования Гриша загрустил. Мечта сбылась. Он добился всего, о чем мечтал. У него миллионы, он стал одним из самых богатых людей во всей империи. Он и его дети – дворяне. Теперь он мог даже вызвать на дуэль Закретского! Но отчего-то не хотелось. Раньше бодрило соперничество с графом из-за Маши, теперь это казалось пустым. Разделить счастье, кроме друзей, было не с кем. С супругой общаться не было желания. С детьми отношения были натянутые. Между ним и братом выросла ледяная стена. Именно сейчас, на пике успеха, Гриша вдруг ощутил полное одиночество.
Не было рядом даже Марии Степановны, которая хоть и не удержалась бы от острот, но гордилась им искренне.
Гриша захандрил и вместо пышного празднования устроил скромный для такого события прием, только для родственников и служащих фирмы.
Рядом был преданный Александр Михайлович Кобылин. Он видел, что Гриша погрузился в депрессию, и старался таскать его по всякого рода интересным мероприятиям, которые могли возбудить в Елисееве утраченный интерес к активной деятельности. Одним из таких событий были первые в России международные авиационные состязания на Удельном аэродроме. Елисеев, который всегда был влюблен во все технические новинки, ненадолго впечатлился. Но скоро снова загрустил.
Гриша сблизился со Степаном Петровичем и Варварой Сергеевной. Они не знали всех подробностей его семейного разлада и не лезли в душу. Степа, будучи двоюродным племянником, был старше Григория на семь лет. Из всех родственников эти два представителя рода Елисеевых были ближе всех друг другу по возрасту. При всей разности интересов и трудовой деятельности они были равны по уровню образования и, в целом, близки в своих взглядах на жизнь.
Мария Андреевна тоже уже целый год пребывала в тоске. Бесконечные слезы сказались на здоровье. У нее начались постоянные головные боли, и она слегла на долгое время. Даже если бы Гриша очень хотел ее видеть на своем приеме по случаю получения дворянства, она не смогла бы прийти. Вокруг нее сплотился свой собственный круг сочувствующих, который возглавляли Гуля и Александр Григорьевич.
III
Митя запил после смерти Марии Степановы. Вначале с перерывами, а потом и вовсе ушел в запой. Глафира ездила по ресторанам и трактирам в его поисках, привозила домой. Но уже на следующий день он находил возможность улизнуть из дома. Он словно не мог рядом с ней находиться. Напивался до беспамятства, чтобы не думать о дочке и не ревновать. В какой-то момент Глаша махнула рукой. Не прикуешь же его к себе!
Как раз в один из таких дней, когда Митя страстно отдавался во власть зеленого змия, в двери их дома постучал незнакомый мужчина. Он сумбурно пытался объяснить горничной, кто он и зачем пришел. Выглядел гость чисто, опрятно, но небогато, как какой-нибудь мелкий чиновник. Когда-то он был небывалым красавцем, это читалось по его лицу даже сейчас. Но жизнь его не пощадила.
Глафира услышала внизу разговор и спустилась, подумав, что это мог вернуться Митя. Мужчина увидел ее и сделал шаг вперед.
– Доченька!
Глаша выронила из рук вышивание.
– Это какая-то ошибка…
– Прости меня, доченька! Это
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
