— Да. Наш дом.
Вскидываю на него взгляд. По телу разливается странная субстанция из тепла и мелкого покалывания. А в груди так щемит, что я на автомате прикладываю руку.
— Когда ты приобрёл его?
— Примерно месяц назад. Что, как и где будет внутри, решим потом вместе.
— Глеб…
— Тш-ш-ш, иди ко мне, — тянет руки, и я ныряю в родные для меня объятия. Прижимаюсь головой к груди и слушаю стук его сердца. Уверенный, чёткий. — Секунду! — отстраняется он и идёт куда-то вглубь. Копошится среди досок и всякого строительного материала. — Блять! Ничего подходящего нет!
— Глеб, что там ищешь?
— Погодь! Сейчас всё будет! — уходит ещё дальше, садится на корточки ко мне спиной и с чем-то возится. В такой темноте свет фар не сильно помогает разглядеть, что же он делает.
И вот, наконец, Миронов встаёт и направляется ко мне. Подходит с хитрой улыбкой на лице.
— Яна Викторовна, я парень простой, поэтому без всей мишуры, без пафоса, — встаёт передо мной на одно колено и протягивает кольцо, сплетённое из проволоки. — Стань моей женой!
— Глеб, это же не вопрос! — выдаю и вместо удивления, заливаясь смехом.
Миронов, такой Миронов.
— Ага! Так что, выйдешь за меня?
Глава 48
Яна
Глеб тянет на себя мою руку и надевает на палец это грубое и кривое кольцо, но какое же оно настоящее, сколько в нём души! Более того, оно словно отражение нас с Глебом, со всеми нашими изъянами и неровностями.
— О чём ты сейчас думаешь?
— О несовершенстве нашего с тобой мира.
— М-м-м… Мне нравится, что ты говоришь “нашего”. Это значит — да?
— Да, — очень тихо шепчу, продолжая разглядывать кольцо, не имея в себе смелости, посмотреть на Миронова. — Конечно, да. Ты и правда очень изменился. Стал мягче…
— И ты изменилась. Когда только вернулась в страну, такая фурия была. Ух! Воинственная, грозовая. Помнишь, как ты мне по морде зарядила?
— Глеб! — вспыхиваю жаром и обхватываю себя за щёки.
— Был небольшой момент, когда я даже подумал, что к тебе не подступиться. Злился, вёл себя как полный кретин.
— Угу, было такое. Но я всё думаю о другом. Всё же мне не даёт покоя Катя. Она ведь сейчас в таком уязвимом состоянии. Ждёт ребёнка и совсем одна…
Поднимаю взгляд и вижу, как лицо Глеба искажается. Он достаёт зажигалку и задумчиво крутит её между пальцев. Чувствую его личную боль, сожаление и внутренние муки.
— Я бы хотела, немного подождать, пока ситуация с Катей и малышом не стабилизируется. Глеб, ты ведь понимаешь, что ей нельзя сейчас нервничать. Я не хочу, чтобы ты… чтобы мы, добивали её своим счастьем. Не сейчас. Поэтому давай пока не будем афишировать отношения.
— Ты предлагаешь нам, что? Прятаться по углам, как какие-то малолетки? — узнаю привычные колкие нотки в тоне и острый взгляд. — Ну и сколько мы там будем прятаться? До рождения ребёнка? А потом до садика, до школы или до тех пор, пока ему не исполнится восемнадцать лет?
— Не пыли! Дай Кате прийти в себя. Она так тебя любила, строила планы о будущем, а потом происходит внезапное для неё расставание, позже ещё и о беременности узнаёт. Это для вас, мужчин всё просто, сунул-высунул, бежать. А для женщины, это целая жизнь, где каждый шаг, каждое действие — это кирпичик на её дороге, и так много зависит от того, будет стоять этот кирпичик ровно или торчать углом вверх. Понимаешь?
— Ты точно ангел. Катя бы тебя ни за что не пожалела, будь она на твоём месте.
— Пусть так. Я просто прошу тебя, дай ей время, дай мне время и себе.
— За ручки-то хоть можно будет с тобой держаться? А в щёчку целовать?
— Миронов, я тебя сейчас снова ударю, — перехожу на шипение подобно кобре.
— Хорошо, я не буду кричать на каждом углу о нас, но и специально прятаться не собираюсь. И сегодня мы едем ко мне.
Рассказать ему о том, что Катя знает о нас, не смогла. Хотя я в этом уверена практически на девяносто девять и девять десятых процента. Последние три дня, пока то спала, то бесконечно гоняла мысли, отчётливо поняла это. Слишком много было моментов, по которым можно сложить все детали в общую картинку.
* * *
Вот уже целый месяц, как я работаю в новой организации на должности младшего бухгалтера. Зарплата тут меньше, чем в “RC group”, директором которой является бывшая девушка Миронова. Моего Миронова. Кстати, уволили меня и правда не по статье, а просто задним числом по собственному желанию. Было страшно идти в главный офис, но надо было подписать кое-какие документы. К моему счастью, ни Зайцеву, ни её верную мегеру — Ингу я не встретила.
Сейчас я работаю в небольшом коллективе, но работы выше крыши, поэтому часто приходится задерживаться, отчего нередко устаю и, вернувшись домой, сразу же валюсь спать. Глеб, конечно же, постоянно ворчит на меня за это и уговаривает пойти работать в ЧОП или в “GNESTER”, но я постоянно отказываюсь. Не хочу больше смешивать личное и рабочее.
С Сашкой мы не общаемся, точнее, я позвонила ему лишь однажды, чтобы сказать, как он меня разочаровал и уничтожил какое-либо доверие к себе. И я, чёрт подери, понимаю, что он заботился обо мне все эти года, реально тянул и помогал. Но… не могу просто взять и сделать вид, что всё отлично. Подумаешь, Сашенька знал о каждом моём шаге столько лет. Это как рыться в чужом белье изо дня в день. И главное, то, что он сделал со мной и Глебом. Развёл по разным берегам. Хотя опять же он это делал из лучших, как ему казалось, побуждений. Грёбаный Белов, с его странным мышлением! Несмотря на всё это, глубоко в душе он всё равно для меня не чужой, но как же я зла и обижена! А потому, наше общение на паузе, и я не знаю, когда вновь научусь
