спросил Рейнард.
– С удовольствием, – не стала лукавить я.
Это был один из старых, традиционных танцев империи. Танец заключивших помолвку. Пары кружились по залу, мужчины крепко держали своих спутниц, время от времени приподнимая над паркетом, а девушки же всем своим видом показывали товаркам, что они выиграли в погоне за женихом.
Счастливый танец, наверное.
И я решила, что разок забуду обо всех своих сложностях и горестях и просто буду наслаждаться ощущением горячей ладони на своей талии, опираться на сильную руку, забывать дышать, когда Рейнард отрывает меня от пола, точно пушинку, и смотреть в его манящие глаза, где так и танцевало черное пламя.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается.
Музыка стихла и пары замерли. Я рассчитывала еще на один танец, но рядом раздалось недовольное:
– Корнелия, как это понимать?
Я меееедленно обернулась и увидела отца. Лучше выглядеть за время нашего расставания он не стал – еще больше облысел и потолстел, зато теперь щеголял дорогим костюмом, нацепив на пальцы все доступные кольца.
– Какие-то претензии? – вкрадчиво поинтересовался Рейнард.
– Вы, молодой человек, компрометируете мою дочь! А она, между прочем, уже продана… эээ… сговорена за другого!
– Серьезно? И за кого же? – нехорошо улыбнулся Рейнард.
– За лорда Ланцета! – торжественно заявил отец, ткнув куда-то в толпу вокруг нас.
Видимо, папочка так боялся, что его отлучат от императорского двора, что готов был закуситься даже с рогатым чешуйчатым мужиком.
Я покосилась в сторону, где должен был стоять Ланцет. Там не было никого подходящего, только один абсолютно седой мужик с выпученными от ужаса глазами пятился подальше от нас.
– Где же он? – спросил Рейнард, демонстративно оглянувшись. – Где?
– Да вот же! – отец топнул ногой, продолжая тыкать в уважаемую публику.
И тут до меня вдруг дошло, что тот испуганный старик никто иной как мой бывший жених… Мама дорогая, что с ним сделал Его Злодейшество, что он даже подойти ко мне побоялся?
– Не вижу никого похожего, – пожал плечами мой спутник. – Но если вдруг вам кажется, что вы можете повысить на меня голос и после этого преспокойненькой уйти, то вынужден вас огорчить.
Отец уже набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить кошмарный скандал, но из его рта не вылетело ни звука. Он с возмущением посмотрел на Рейнарда, но что-то увидел в лице герцога такое, что побледнел и тоже попятился.
– Увижу или услышу тебя еще раз – пеняй на себя, – пригрозил Рейнард на прощание моему отцу.
Оркестр, словно подслушивал нас, тут же грянул новым танцем. Пары бодро закружились, и как-то так получилось, что мы с Рейнардом продолжили танцевать.
– Это было довольно жестко, – чуть нахмурилась я.
– Я читал их договор, – спокойно ответил Рейнард, с легкостью ведя в танце. – И, поверь, это было слишком мягко. Просто потому что он твой отец.
Кажется, на Ланцета это не распространялось. Но в подробности вдаваться не хотелось.
– Спасибо, – негромко поблагодарила я.
Рейнард лишь кивнул, продолжая кружить меня в танце. Правда, поймать романтично-воздушное настроение не удалось, я то и дело возвращалась к мысли, что родной отец сторговал за меня себе тепленькое местечко, а совершенно чужой человек защитил.
Кажется, мы протанцевали еще танец или два, когда, наконец, снова бахнул посох церемониймейстера.
– Речь Его Величества!
Присутствующие оживились – традиционная речь императора в День низвержения демонов всегда была водянистой, но стабильно обещала счастливое будущее, успокаивая тревожных и воодушевляя приунывших.
Император встал, смахнул воображаемую пылинку с лацкана, и уже даже открыл рот, но вдруг Рейнард его перебил.
– Прежде чем брат заверит всех присутствующих в стабильности и благополучии, я бы хотел напомнить по какому поводу мы здесь собрались.
Стоящий недалеко полный мужчина шикнул было на Рейнарда, но вдруг затих и принялся бестолково беззвучно открывать рот. А находящийся рядом с ним седой старик и вовсе попятился, смотря на меня глазами полными ужаса. Он пятился до самой стены зала, и лишь когда совсем скрылся в толпе я сообразила, что это был и не старик вовсе, а мой жених – Ланцет… кажется, теперь бывший жених.
– Сегодня День низвержения демонов, – меж тем продолжал Рейнард, – но, как вы видите, не вся магия нижнего мира покинула нас. Я все еще ношу печать Даркфаров и стерегу границы Мертвых земель, чтобы ни одна демоническая сущность не просочилась к вам, приличным людям.
Приличные люди неуверенно, но одобрительно зашептались.
– И вы, конечно же, мне за это все ужасно благодарны, – широко улыбнулся Рейнард, демонстрируя клыки. – Но прибыв в столицу вчера, я с невероятной печалью осознал, что уже не чувствую мир людей своим домом.
Тут присутствующие напряглись. Император, к слову, тоже. Я бы на их месте вообще начала быстренько окапываться, прям тут, пока чего не началось.
– И поразмыслив над своими ощущениями, а также довольно необоснованными налоговыми аппетитами, я вынужден заявить, что с этого момента Мертвые земли выходят из состава империи.
Пауза. Красиво разодетые сытые люди растерянно переглядывались, не до конца понимая, что происходит. А вот Его Величество очень даже понимал! Понимал, что территория с проицитным бюджетом решила показать ему конфигурации из трех пальцев, оставив разбираться с дырами в бюджете самостоятельно.
– Ты не посмеешь! – прошипел император.
– Вот как? – изогнул бровь мой рогатый спутник. – Почему же?
– Ты и сам знаешь. Я не позволю тебе отделиться. Будет долгая, изматывающая война. А потом печать убьет тебя, и все эти смерти будут бессмысленны.
– Ну, в теории, конечно, да… – покивал Рейнард. – Но на практике нет.
– Нет? – не понял император.
– Не убьет, – пояснил Рейнард. – Да и войска твои против моих бойцов как младенцы с погремушкой, сам понимаешь…
Его Величество пошел пятнами от такого заявления.
– Я тебе не позволю! – прошипел император.
– Да? – снова улыбнулся Рейнард. – Ну попробуй. Магический поединок? Или на мечах? Прости, забыл, ты только пером владеешь в части подмахивания бумаг.
– Ты… Ты… Ты… – повторял
