– Этого стоило ожидать, – вздохнул Ломенар. – Его искали не только сородичи, но и весьма могущественные люди. Они обошли все земли и перевернули каждый камень в его поисках. Безрезультатно. Его нет нигде, куда они только могли дотянуться. Но морианы сделали часть земель недоступными, они знают места, куда человеку ходу нет, и знают, как туда попасть. Быть может, у тебя есть мысли на этот счет.
Мортейн задумался.
– Что ж, возможно, я все же смогу тебе помочь, – сказал он наконец. – Это всего лишь слухи, но… Ты ведь знаешь об Эммере?
– Конечно! Но она же была уничтожена во время Первого Буйства Стихий!
– Вы так это называете? Для нас это был день страданий и боли, когда сила Альматил и слезы Рианет помогли закрыть неразумно распахнутую дверь. Этого бы не случилось, если бы не маг из числа людей… Впрочем, мы сейчас не о том. Так вот, ходят слухи, что Эммера не погибла до конца. Ни амдары, ни тейнары, ни тем более люди никогда не смогут туда попасть, но говорят, что кое-кто из Детей Альматил там бывал. Твой отец всегда любил бросать вызов невозможному, и раз уж его нет в живых землях, то, может, стоит поискать в мертвых?
– Погоди… – Ломенар чувствовал себя оглушенным. К и без того ошеломляющей новости о том, что отец жив (пусть у него и было время привыкнуть к этому за время дороги), добавилась еще и новость о том, что Эммера, оказывается, еще каким-то образом существует. Та самая Эммера, с сияющими водопадами, шаром-маяком и прозрачными, наполненными светом скалами; Эммера, о которой он грезил в Академии Магии, разбирая древние тексты на амдарском и благословляя свою смешанную кровь за то, что открывала доступ к сокровищам минувших дней и к познанию мира в объеме большем, чем был доступен обычным людям.
Видимо, все это отражалось у него на лице, потому что Иннер дружески похлопал его по плечу, а Мортейн даже улыбнулся:
– Если до сих пор я и мог сомневаться, что ты сын Амартэля, то теперь убедился бы окончательно. У него так же сверкали глаза, когда заходила речь о чудесах прежнего мира. Я попробую выяснить что-нибудь об Эммере. Следуйте за мной и будьте моими гостями. – Он плавно-текуче развернулся и, погрузившись в воду, сразу исчез, слитным движением уходя на глубину.
Ломенар коротко пересказал Иннеру суть разговора, и тейнар весело хмыкнул:
– Собирай вещи и давай, запрыгивай, – и протянул руку полуэльфу. – Я помню, где его дом, донесу тебя.
Сборы не заняли много времени, лошадь Ломенар отпустил свободно пастись – скорее всего, она им уже не понадобится – и устроился за плечами Иннера. Последний раз они так летали еще в Ультуне – одно из немногих радостных воспоминаний о тех днях, и Ломенар был рад вновь испытать это потрясающее ощущение: потоки холодного воздуха, не нагревающегося на такой высоте даже в теплые сезоны, мягкие перья у лица и сильные крылья, двигающиеся ровно и мощно.
Острова приближались, отчетливо виднелись разделяющие их водные рукава, но признаков жилья было по-прежнему не видно. Иннер круто ушел вниз, отчего у его спутника захватило дух, и приземлился на одном из островков у небольшой скалистой гряды. И только теперь Ломенар увидел дома морианов – невысокие, в один или два этажа. Лишь на первый взгляд они сливались со скалами: на деле вокруг изящных дверных и оконных проемов самых причудливых форм – если бы камень потек водой и затем вновь застыл – поблескивали гранями драгоценные камни всех оттенков от белого до темно-синего, змеились узоры и вились серебристые растения, неизвестные Ломенару. Он осторожно потрогал одно – узкие листья покрывал легкий пушок. Сразу вспомнилась лекция магистра естествознания на младших курсах Академии: «Небольшие волоски или равномерный пушок на листьях характерны для растений, встречающихся в наиболее засушливых местах, например, для сехавийского шенгила или хаммарского атрафа. С помощью пушка растения дольше удерживают влагу». Однако эти растения не походили ни на шенгил, ни на атраф, хотя, без сомнения, тоже предназначались для накопления влаги. И все дома либо стояли на самом краю берега, либо вырастали прямо из воды, повторяя линию скал, либо имели уходящий под воду пологий спуск без малейшего признака ступеней.
– Добро пожаловать. – Мортейн уже стоял на таком спуске, ведущем к одноэтажному дому.
Внутри дом оказался не менее удивительным. В каждой из трех комнат по полу вдоль стен и по самим стенам бежали ручейки, а под окнами приветливо журчали фонтанчики, местами переливаясь через края каменных чаш и в виде водопадиков присоединяясь к ручейкам. В доме тоже были растения: очень светлые, почти прозрачные, с большими резными листьями и гроздьями бледных цветов, похожих на колокольчики. Из мебели обнаружились только лавки, вырезанные в стенах полки и узкая кровать, застеленная мягкими серо-белыми шкурами неизвестного зверя.
– Я живу один, потому особой роскоши не ждите. – Хозяин выглядел слегка виновато. – Располагайтесь, а я пока поговорю кое с кем.
Вернулся он только после заката. Когда стемнело, Ломенару стала ясна роль светлых растений: они засветились изнутри голубовато-белым светом – стебли и листья чуть темнее, цветы ярче. Мортейн гостеприимно предложил ужин: жареную рыбу, клубни, отдаленно похожие по вкусу на картофель, и прохладный зеленоватый напиток вроде настоя из трав. Огонь он зажег тут же, в небольшом стенном очаге, надежно укрытом от влаги каменными дверцами. Еда оказалась сытной, но еще больше внимания привлекали тарелки и миски из странного, напоминающего ракушки, материала: они таинственно поблескивали в свете диковинных растений, и казалось, постоянно меняли цвет. Ломенару вспомнился день начала сезона Энергии в Виарене: тогда по берегам и над водой зажигались разноцветные фонари, и река Ротера тоже становилась разноцветной, живой, дышащей.
Мортейн заметил его интерес.
– Мы делаем посуду из панцирей оллинов, живущих под водой на границе света и тьмы. Они все не могут решить, какой цвет им больше нравится, поэтому стараются попробовать разные. Эта посуда не бьется и способна выдержать даже сильный жар. – Он помолчал немного. – Что же до дела, которое привело тебя, Ломенар, пока не скажу ничего определенного. Подожди немного.
После ужина много говорили. Мортейн оказался очень любознательным и с интересом расспрашивал друзей об их приключениях и о местах, где им довелось побывать.
– Когда-то и я стремился познать мир, – вздохнул он. – В молодости любил путешествовать, океан между Виэлией и Диомирой проплыл не раз, добирался и до Оссианды, хоть там порой и слишком жарко для нас. Там и познакомился с Амартэлем.
– А на месте Эммеры, выходит, так ни разу и не бывал? – удивился Ломенар. – Для вас же переплыть океан – как перелететь для тейнаров, не должно быть сложно.
– Понимаешь, дитя земли, океан на закат от Виэлии более живой и населенный. Многие морианы там живут не только на островах, но и в подводных городах, а к восходу едва ли ты найдешь больше, чем эти острова вдоль побережья. После гибели Эммеры океан в той стороне изменился – так рассказывают. Видно, слезы Альматил не пролились даром.
