завалился на кровать.
Спал до обеда.
Разбудила меня Котова.
Ни сопевший в стену Кирилл, ни храпевший под окном Артурчик не среагировали на её решительный стук. Лена ввалилась в нашу комнату без разрешения: весёлая, энергичная. Удивилась, когда увидела нас лежащими на кроватях.
Она поинтересовалась, идём ли мы обедать.
Кирилл и Артур от похода в столовую отказались.
* * *
В столовой я всё же поддался на уговоры Котовой: решился на поход в кинотеатр.
* * *
Перед походом в кино я вернулся в свою комнату (решил, что в тельняшке хорошо смотрюсь в студенческой столовой, но не в кинотеатре).
Вдохнул пропитанный алкогольным перегаром воздух. Обнаружил, что Кирилл и Артур проснулись: сидели за столом, пили пустой чай. При моём появлении они замолчали, резко повернули в мою сторону головы. Я отметил: парни выглядели взволнованными, даже слегка испуганными, словно только что узнали о положительных результатах тестов на беременность своих подружек.
Я не удержался — пошутил по поводу их кислых физиономий. Удивился: Артурчик пропустил мои слова мимо ушей — не бросил мне ответную колкость, как это случалось почти всегда. Я прошёл мимо стола, приоткрыл форточку — в комнату ворвались аромат прелой листвы и запах выхлопных газов. Артурчик поставил чашку на стол, нервно потёр усы.
— Серёга, ты помнишь того мужика, с которым я вчера выходил из ресторана? — спросил он.
Я прогулялся от окна до шкафа, снял на ходу тельняшку и бросил её на кровать.
Прохоров пристально следил за мной, будто от моих действий зависела его судьба.
Кирилл молчал, грел пальцы о чашку, покусывал губы.
— Помню, — сказал я. — Это Наиль Русланович Рамазанов, директор Колхозного рынка.
Кир и Артурчик переглянулись. Я достал из шкафа рубашку. Мой младший брат звякнул о чашку чайной ложкой.
— А ты его шрам видел? — спросил Кирилл. — Вот здесь.
Кир провёл пальцем по своей щеке.
— И нос! — сказал Артурчик. — Большой! Как и говорила Светка Миккоева.
Я надел рубашку, одну за другой застегнул пуговицы.
Кир и Артур следили за моими руками, словно ждали: я вот-вот извлеку из рукава кролика.
От порыва ветра задрожали оконные стёкла.
— Видел, — сказал я. — И шрам, и нос, и уши. Что с того?
Артурчик приподнял брови, Кирилл покачал головой.
— Серёга, ты что, не понял? — спросил Прохоров. — Шрам! Нос! И ещё у него был с собой кастет!..
Голос Артурчика дал петуха.
— … Как и у того мужика, что отлупил Кольку Барсова!
— Серый, как думаешь, это был тот самый мужик, что избил Барсика? — спросил Кирилл.
Я пожал плечами, сказал:
— Может, тот самый. А может и другой. Какая разница?
Застегнул пуговицы на манжетах рубашки.
Артурчик встрепенулся.
— Какая разница⁈ — переспросил он. — Я вчера!..
Прохоров замолчал, словно ему не хватило воздуха, чтобы продолжить фразу. Мне почудилось, что у него потемнели мочки ушей. Артурчик вытер о майку на животе вспотевшие ладони.
— … Я вчера его жену за жопу потрогал, — договорил Артур. — Когда танцевал с ней.
Кирилл покачал головой.
Я заправил рубашку в брюки.
— И… что теперь будет? — спросил Артурчик.
Он не сводил с меня глаз. Я прекрасно помнил этот его взгляд. Так Прохоров смотрел на меня и в прошлой жизни, когда ожидал, что я вытащу его из очередной передряги.
— Ничего не будет, — сказал я. — Всё уже было.
Артур приосанился.
— Как это? — спросил он.
Я развёл руками. Посмотрел на блестящие глазки Артурчика.
— За жопу жены он тебе уже отомстил, — сказал я. — А по печени Рамазанов получил от меня — не от тебя. Так что если он и отомстит, то не тебе, а мне.
Усмехнулся.
— Успокойся, Артурчик, — сказал я. — И живи спокойно.
Мой младший брат нахмурился.
— Серый, а если он тебя… на тебя нападёт? — спросил Кир. — Как на Барсика.
Я посмотрела своё отражение в зеркале. Увидел там и настороженный взгляд Кирилла.
— Как нападёт, так и отпадёт, — сказал я. — Желание связываться со мной у него отпадёт. Я ведь не Барсик.
Обернулся.
— Не сомневайтесь, парни: глаза на затылке у меня есть. Так что не переживайте за меня. Расслабьтесь.
Подумал: «Сколько их было в моей жизни таких… обиженных».
Прохоров отодвинул от себя чашку, помотал головой.
— Нет уж, — сказал он. — У меня глаза только одни. На лице. Я не хочу постоянно оглядываться!
Он встал, пригладил ладонью волосы на макушке.
— К папе поеду, — сообщил Артурчик. — Расскажу ему всё. Послушаю, что он посоветует.
— Правильно, — сказал Кирилл.
Он поставил чашку на столешницу.
— Передай Илье Владимировичу от меня пламенный привет, — сказал я.
Сунул ноги в ботинки.
* * *
Мы с Котовой пошли не на вечерний сеанс в ближайший к нашему общежитию кинотеатр «Октябрьский». Хотя и прогулялись к нему — убедились, что билеты на фильм «Земля Санникова» уже распроданы (в прошлой жизни билеты на этот фильм Артурчику подогнал дядя Саша Лемешев). Мы поехали на трамвае к городскому рынку, в кинотеатр «Художественный» — успели на показ рязановской комедии «Старики-разбойники». Я с удовольствием снова следил за игрой любимых актёров (ловил себя на мысли, что и Евгений Евстигнеев, и Юрий Никулин, и Андрей Миронов ещё живы — я мог бы увидеть их сейчас вживую).
Котова после сеанса призналась, что посмотрела «Стариков» в третий раз. Я не сказал ей, что видел этот фильм раз десять, не меньше. К общежитиям мы вернулись транзитом через молодёжное кафе (я накормил там Лену мороженым). Довёл Котову до входа в «женский» корпус — почувствовал на себе взгляды следивших за нами из окон студенток. На предложение «зайти на чай» ответил отказом: не ощутил желание беседовать с постоянно пребывавшей сейчас в унынии Светой Миккоевой и с невзлюбившей меня в этой новой реальности Наташей Тороповой. На глазах у десятков свидетельниц поцеловал Лену в щёку.
* * *
Вошёл в свой корпус — меня окликнула вахтёрша. Баба Люба сообщила мне: звонил Илья Владимирович Прохоров. Отец Артурчика попросил, чтобы я перезвонил ему сразу же, как только вернусь в общагу.
Я не выпрашивал доступ к телефону — прогулялся к телефонной будке.
* * *
В телефонной будке пахло женскими духами и табачным дымом. Я наступил ботинком на испачканный красной
