тела? Кто их зовет? Кому они подчиняются? Я видела кому. Ох, Леонард. Сын, которого у меня никогда не было. Он забрал их. Все души до единой.
Королева резко схватила Марию за руку. Напугала её. Пронзила своим взглядом.
— Все, да не все, — улыбнулась она, — недосчитался мой сынишка кусочка. Кусочка моей души. Понимаешь, о чём я? — королева тянула лицо вперёд, приоткрыв рот в предвкушении, ожидая, когда Мария поймет, о чем та говорит, — давай же, девочка моя. Откуда твои кошмары? Откуда любовь к Якову? Откуда воспоминания чужие?
Мария замерла у кровати. Перестала дышать. Вся её жизнь обрела смысл. Ненависть матери, уход отца. Они знали. Где-то в глубинах своей души они знали, как и она знала. Она не их дочь. Телом, что вышло из матери — да, их дочь. Но не душой.
Она королева Волариса. Её родители давно мертвы. Отдались богу, которых их
и погубил. Она реликт прошлого. Ей нет места за пределами Волариса. Мир постоянно об этом напоминал.
— Но как? — задышала Мария, — как я стала тобой?
— Вильгельм. Это была его идея. Но сколько бы он ни сидел в библиотеке за этими чёрными-чёрными книжками, без мой прекрасной матери мы бы не справились. Она вернулась ко мне спустя столько лет. Вернулась в тот вечер, чтобы попытаться спасти. Вместе мы смогли отделить кусочек моей души заклинанием. Отправили его далеко отсюда, и он достался тебе.
— А где моя душа? С которой я родилась?
— Поглощена моей. Я это чувствую. Я часть тебя. Была ей всё это время. И мне жаль. Я не знала, чем это всё закончиться. Я хотела спасти свой народ. А теперь вижу — обрекла всех на страдания. Как долго это должно продолжаться? Он не оставит нас в покое никогда.
— Но зачем? Зачем отделять часть своей души? Зачем отправлять её за пределы королевства? Кто он? Зачем он держит вас в живых?
Королева с сочувствием посмотрела на Марию. Ей хотелось обнять её, успокоить. Девочка напуганная и уставшая. Она бы злилась на королеву, на короля, на Воларис, будь у неё силы на эти чувства.
— Бог вторгся в наш мир. Чтобы завоевать, чтобы выжечь нас всех. Ему нужны души Волариса. Все до одной. Он не мог забрать мою, неполноценную. Но я вижу, он наконец получит своё сполна. Он заманил тебя сюда. Прости…
Мария почувствовала, как подгибаются колени. Она схватилась за порог кровати и попыталась удержатся на ногах. В груди стало жечь. Боль сковывала и пугала. Она находилась близко к сердцу.
— Я умираю?
Ноги перестали слушаться. Мария опустилась на колени, не отрывая взгляда от королевы.
— Прости. Наша душа снова станет единой, покинув твоё тело. И без неё ты не выживешь.
Девочка закашляла. Казалось, маленький комочек раздражал её горло, пытаясь вылезти. Изо рта выходило жёлтое свечение. Яркие огоньки-искры являлись источниками света. Мария увидела, как они медленно поплыли по комнате, смешиваясь с пылью. Выстроились в линию и по одному отправлялись в приоткрытый от слабости рот королевы.
Мария легла на пол, чувствуя облегчение из-за образовавшейся пустоты внутри неё. Вместе с радостью жизни ушла и боль. Не за что было ей хвататься в поисках разочарования от прожитых лет. Воспоминания ушедшего отца и ударов ремнём матери не вызывали никаких мыслей и эмоций. Это состояние длилось не долго. Громко вздохнув полной грудью, она окунулась в новые чувства и воспоминания.
Она увидела сотни смертей. Огромные армии, идущие друг на друга. Летящие по ветру зубы, запёкшуюся кровь. Женщин, рыдающих за пустым столом. Детей, выбегающих из избы. Походы, рассказы у костров, смех товарищей. Любовь…Ревность. Ненависть и обида на Клаудию. Грязь, алкоголь, вкусно пахнущие, но дурно выглядящие женщины. Женщины, женщины, женщины. Столько женщин. Столько кроватей. Эта жажды, постоянно давящая жажда, смешанная с одиночеством. Одиночество повторяется в голове. Всегда рядом, всегда под рукой. Дождь, грязь, девочка за забором с куском хлеба. Она такая же, как я. Одиночество. Путешествие. Больше сомнений чем обычно, но они другие. Приятнее. В центре этих сомнений страх не за себя. Железная хватка ослабла, позволила думать о другом человеке. У кого впереди может быть жизнь. Она не забирала чужую. Спасти её — и дело с концом. Подарить жизнь, а не забрать. Напоследок.
В комнате потемнело. Королева закрыла рот и повернула голову набок. Придвинувшись к краю кровати, она посмотрела вниз и увидела девочку, свернувшуюся в клубок. Словно та сдерживала боль внутри живота.
— Скоро всё закончится. Прости меня, если сможешь. Я не имела права забирать твою жизнь.
К удивлению королевы, Мария зашевелилась. Вытянувшись на полу, она начала подниматься. Оттолкнулась руками от деревянного пола и встала на согнутые ноги. Поднялась в полный рост. Резко качнула головой в разные стороны, словно отряхиваться, и наконец взглянула на королеву глазами, полными ненависти.
— Не имела. Но всё же забрала. У ребенка.
Убрав руки с кровати, Мария развернулась, чтобы уйти прочь. И всё же у двери она не устояла и ещё раз посмотрела на королеву. Та лежала в кровати с закрытыми глазами. Руки свисали к полу, а грудь не поднималась ни на сантиметр. Они обе умерли в этой комнате.
Мария вышла из комнаты, спустилась по лестнице и направилась к выходу. Открыла ворота замка нараспашку с громким скрипом и пошла вниз по ступенькам. Там она увидела Галахад и короля, которые перестали сражаться. Яков сидел у фонтана, бросив меч на тротуар. Галахад сидел неподалёку на том же тротуаре. Покрытый потом от красной шеи до лба, он пытался отдышаться.
— Всё кончено? — обратился Яков к девочке, заметив её.
Она молча кивнула.
Яков посмотрел куда-то в даль. На пустой город, остававшийся в темноте.
— Я не мог вас пустить без боя, — сказал он, не сводя глаз с Волариса. — Это моя жена. Я полюбил её с того дня в поле. Она кружила в прекрасном платье. Вижу это, как сейчас этот город. Скажи мне, она мучилась?
— Сколько погибло из-за неё? — спросила Мария. Она видела, что старику необходимо упокоение, но злилась на его слова. Её жизнь в глазах Якова и королевы не стоила ничего. — Я всё видела. В последние мгновенье, когда моя…её душа покинула моё тело, я всё видела. Она не смогла убить своё дитя и обрекла стольких людей на страдания. Она убила нас всех. И если… — слезы предательски
