Альфе требуется помощь, поддержка личного войска. Как хранительница всех секретов Берсерков она знала, откуда это войско достать, призвать на службу. Совершить святотатство, обречь себя на вечное проклятие.
Но иного пути не было.
Без слов она развернулась к выходу из форта, хотя они с Диором только-только вошли внутрь, и шрамоносый уже помогал покалеченной Боки.
— Эй! Ты куда? — встал волк на ноги.
— Тебя это не касается, — не сбавила темпа шаманка. Она видела цвет его зрачков. Теперь никому нельзя было доверять.
— Пх! — встал Диор на все четыре лапы и преградил путь. — Объяснись, Сидри!
— Ты больше не свободен... друг, — напряглась Берсерк. — Я не часть того, во что ты превратился.
— Вот именно. — Шрамоносый, как и все волки, не потерял часть себя, но переменился. На уровне незримой эссенции, инстинктов он теперь видел шаманку как изгоя, не врага, но и не союзника. — Прошу по-хорошему. Пока мы не знаем, что происходит, и действовать необдуманно опасно.
— М-м, — прищурилась она. — Это не твои слова. Ты боишься, что мои действия навредят кому-то? — подтверждение нашлось в движении глаз собеседника. — Да, так и есть. То, что стоит на арене... Это существо.
— Это наш вождь! — моментально вскипел Диор, сам не ожидав от себя такого.
— Видишь? — татуировки заполнили шкуру. — Уйди.
— Нет, прости, но ты теперь не часть общего. — Глаза Диора загорелись. — Едины.
— Одни оковы на другие... — Горький смешок.
Рывком Сидри схватила шрамоносого за руку и перекинула через плечо, жестко ударив о землю. Брызги из луж разлетелись во все стороны.
— Лежи.
— Не заставляй меня этого делать! — до самого конца просил волк просто остаться на месте свою подругу по оружию. Перевернувшись, оборотень нанес удар в ногу Сидри и сразу схватил её.
— Ра! — упала шаманка. — Я предупреждала! — Удар задней лапы сломал нос Диору.
Теперь волчица точно была уверена, что надеяться больше не на кого, и побежала со всех ног к мосту.
— Черт! — стукнул вервольф по грязи сжатым кулаком.
Преследование началось.
Истощенные суточным марш-броском, они начали последний бег на остатках сил. Арка, подступы, середина моста. Диор напрыгнул со спины! Сидри успела развернуться, и рассекающий удар оцарапал морду, содрав часть кожи. Этого было недостаточно, и волчица схватила за горло бывшего союзника, вонзив когти ему под ребра.
— Ты сейчас сдохнешь, Диор! — прорычала она.
— Просто остановись! — напряг он мускулы, сжатый кулак полетел ей в шею.
— Кха! — дыхание сперло.
Два волка, капая слюной и харкая кровью, сделали несколько шагов назад в разные стороны. Оскалившись друг на друга, они моментально возобновили бой. И лишь мертвый мутант рядом смотрел своими безжизненными глазами на продолжающуюся дуэль. Диор, истекая кровью, повторял себе, что нельзя ее отпускать, будет беда. А Сидри все больше убеждалась, что сегодняшний день — это крах волков. Бой затягивался, скорость замедлялась, нужно было оставить хотя бы крупицы сил на путь подальше от проклятого форта.
Волчица уклонилась от рассекающего и улучила момент, чтобы нанести удар снизу вверх, по силе сравнимый с хуком. Её бритвенно-острые когти пропороли дорожку вдоль всего торса серого оборотня. Прижав лапой распоротое, шрамоносый оступился и упал.
— Нет... — Он чувствовал: если пошевелится, кишки вывалятся наружу.
— Прислуживай сколько хочешь, — тяжело дышала она. — А я буду помогать Клифу... — обессиленная волчица побрела дальше, держась за рану на плече.
Она брела, потом перешла на легкий бег. Оборот часов, еще один. Деревья чуть поменяли окрас, Акулий Предел остался позади. И наконец она рухнула в пожухлую, умирающую траву. Сама шаманка умирать не собиралась, просто небольшой отдых.
— Я все решила, — сказала она сама себе.
Сидри приподнялась, доползла до торчащих корней и, обращаясь в человека, выдохнула холодный пар. Обидно, что любимая маска осталась на сохранение пепельноволосой ведьме. Встретятся ли они снова? Большой вопрос.
— Клиф... — слизнула она свежую кровь с пальцев. — Надеюсь, ты продержишься, пока меня нет. — Смешок про себя. — Путь, мать его, неблизкий.
Когда регенерация справится, восстановит исполосованную кожу, Сидри придется пробираться через людские земли, опасаться преследования. Идти до тех пор, пока взору не предстанет Алая река, река скорби и напоминания. Река, где погиб самый свирепый клан среди волков. Могила Берсерков.
* * *
В этот день страница перевернулась. Бог сошел на землю. Волки и ведьмы, напуганные быстрыми переменами, потянулись под один стяг, человечество заряжало винтовки. А пришелец из другого мира занял место рядом с колесом судьбы и даже не ведал, что еще ему предстоит совершить…
…пока бьется его сердце.
Глава 39 Все на позициях
Пьетро
Круглый стол в главном капитуле, место сбора сильных мира сего. Этот зал уже долгие годы пустовал, и недавняя уборка сдула пыль. Тут не было никаких украшений, ничего лишнего. Только серый мрамор, светильники из кристаллов, стол и стулья. В центре, скрестив пальцы, сидел Гром. Он пришел первым, за час до назначенного времени, и ждал, думал.
Двери со всех сторон одна за другой начали открываться.
Первым к Грому присоединился:
— Доброе, мсье, — кивнул Ифрих. Комиссар Синих Волков. Статный мужчина со множеством медалей на груди. Широкие квадратные наплечники звенели металлическими кольцами. Зализанные назад волосы, гладко выбритое лицо, разноцветные глаза.
Эхо от его кожаных сапог отдалось по всему залу. Прошел, отодвинул стул, сел.
Следующим вошел жуткого вида мужчина с дыхательной маской, закрывающей нижнюю половину лица. Два фильтра по бокам источали пар при каждом вдохе. Энго. Комиссар Увертюрных Крыс. Из-за габаритов этому двухметровому великану приходилось пригибаться, чтобы пройти в дверь. Плотный и тяжелый плащ прятал все тело, а сгорбленная спина делала похожим на ворону. Плохо дышавшую, болотного цвета ворону.
— Как всегда, никакого этикета, — хмыкнул Ифрих.
— И вам, — протяжный вдох, — добра желаю, комиссар. — Голос Энго походил на скрежет наждачной бумаги по камню. В мимолетном жесте, отодвигая стул, показалась одна из рук Увертюрного. Она была непропорционально большая, обмотанная цепями.
— А, ещё не все? — с улыбкой зашел третий. — Главнокомандующий, — кивнул улыбающийся старик. — Ифрих, Энго. — Это был Босто.
