Это путь в никуда!
— Преклони колено! — Еще осколок впился мне в ногу. Очевидно, оборотнесса надеялась, что я обессилю и рухну под тяжестью ран.
— Ра! Айвори! — Нет, не согнусь.
— Её больше нет! — со злостью дернула она рукой. Все серебро на арене устремилось в меня.
Я... Я и вправду проиграл? Не успел, опоздал. Никудышный отец, плохой друг. И пусть тело Ави в порядке, её душа искалечена, изранена. Неужели… у моей истории будет именно такой конец?
Глава 38 Да будет так
Я не закрывал глаз... Сдался ли я?.. Нет, конечно нет. Пускай все мое тело наполнилось бы серебром, я продолжал бы стоять, смотрел бы прямо на неё. Да, я мог воззвать к Всепожирающему, я мог применить все свои силы и дать бой. Но верил, что это не тот вызов, который нужно принять. Не здесь, не сейчас, не так. Это личина Омеги легла непроницаемой броней, а где-то там, где-то внутри белый волчонок все еще ждет спасения. И он все еще сражается в одиночестве.
— Кх, — сжала зубы волчица.
Серебро остановилось впритык к моей коже. Не было даже просвета, острия просто прикоснулись и остановились.
— Я... — ее рука опустилась. — Не могу. — С выдохом Омеги все вокруг утихло. серебро упало на землю. — Кого угодно, но только не его. — Горечь поражения.
— Милая, — обдумывала Беатриси. — Это... — она пыталась говорить ласково, не давить. — Единственный путь.
Тишина. Дождь прекратился. И никто не знал, что говорить дальше, какой путь выбрать? Какой будет правильным? Ведь все варианты ведут к смерти одного из нас.
Но иногда "маленькие" люди могут совершать настолько значимые вещи, что меняют мир. Они всегда идут в тени других, и в нужный момент находят правильные слова. Слова, меняющие все, меняющие угол и наклон, под котором ты на это смотришь.
Перебравшись через стену арены, на мокрый песок спрыгнул серо-черный вервольф. Он сутулился, ему было страшно, но он хотел помочь, хотел подсказать.
— Кормак? — удивилась Ави.
Разноцветные глаза смотрели то на меня, то на новое божество. Я не знал, как давно он прятался, но, судя по дальнейшим словам, он видел всю картину. Маленькая деталька, винтик, который недосмотрела Беатриси.
— А... — кивнул он, преклонив колено. — Вождь Омега. Прошу, не убивайте этого волка, — вновь поднял он морду. — Это... Это же Клиф? Вы так много про него говорили.
— Ты выжил, — грустно произнесла белая.
Я и Беатриси не вмешивались, мы пытались понять, к чему приведет этот диалог.
— Мне повезло, — вновь склонился оборотень. Он что-то говорил Омеге, объяснялся, но с трудом посылал мне мысли, его голос двоился. Многолетняя практика говорить одно, а думать о другом. Розоволосая чувствовала движение эссенции, морщилась и ничего не могла сделать.
— Господин Клиф, — тихий шепот. — Эта женщина рядом с ней, это... Тьма во плоти, она лжет, обманывает, но её когти так глубоко вонзились в душу вашей дочери, что вынуть их обратно сейчас невозможно. — Его лоб прикоснулся к песку. Кормак раболепствовал перед сильной и одновременно кланялся мне. — И если войны не избежать, то рядом с Айвори должен быть тот, кто даст ей немного света. И единственный, кого она подпустит... Я умоляю вас, прошу.
— Не понимаю, к чему ты ведешь, Кормак? — ответила Омега, ведь волк вслух говорил похожее, но начинал издалека.
— Мы едины, — пролепетал Корамк. — Одно племя, а теперь армия, и каждой армии, — быстро посмотрел он на меня, — нужен военачальник.
— Нет! — дернулась демонесса. — Он не будет подчиняться, Омега! Он, как и его Альфа, — они избрали путь изгоев!
— Бис, тише, — мягко проговорила волчица, и ведьма подчинилась. — Клиф? — проясняющиеся глаза, полные вопросов и мольбы.
Ох, мертвые боги. Стена отчаяния рухнула передо мной, и за ней показался путь, которого я не видел раньше, тернистый, сложный. Он изменился, но остался прежним. Обещание быть отцом, быть им до самого конца. Быть рядом, помогать, направлять. Будет пролито много крови, бесчисленное количество загубленных душ, и я должен... обязан, чтобы каждая больше не была черным мазутом на уже и так мутной воде. Мешать планам высших сил... Да, это второе, что я умею лучше, чем убивать.
— Я не буду преклонять колено, — выпрямил я спину. — Не буду слугой, я не из твоего племени, — разжал я кулаки. — Но я твой друг, и пусть ты больше не считаешь меня своим отцом, — мимолетная боль на лице Омеги, — я буду им, хочешь ты того или нет. Буду рядом.
Выражение глаз Беатриси было не передать словами. Сделав несколько шагов назад, она как могла прятала гримасу, полную гнева. Мы с ней — как две стороны, тьма и свет, искренность и ложь. А посередине Ави. Думаешь, ты победила, мразь? Что я не смогу принять этот бой? Еще ничего не кончено, я не позволю загубить родного для меня человека. И если для этого потребуется надеть маску палача Черной Земли, черт, я надену её.
— Значит... Ты согласен вести мою армию? Помочь мне изменить этот мир? — слепящий свет угас. И луч, пронзивший облака, оставил дыру, освободил путь для нового рассвета.
— Да будет так, — кивнул я.
Омега расслабленно выдохнула. Она была счастлива, но сдерживала себя.
— Спасибо.
И это последнее слово расставило все точки над буквами. Открыло несколько фронтов сразу. Люди против эссенции. Магия против технологии. Я против Беатриси за душу белой волчицы. К чему все это приведет?.. Не знаю. Как сказала демонесса ранее? «Волк, идущий против течения»? Хех, не совсем верно. Клиф идет против всего, он ломает, корежит это и в конце воет свою победную песню. Призванный быть зверем. Давай, река, я все еще стою на месте и будут бороться, пока ты не измельчаешь. Не станешь высыхающей лужей под моими пятками.
* * *
Сидри складывала общую картину. Опыт прожитых лет помогал разложить все по полочкам. Она смотрела на медленно угасающий источник света, ощущала, что Клиф еще жив, слышала принятое им решение из-за нити, что связывала их. Она буквально чувствовала кожей, как его кровь остывает, ярость прячется, чтобы потом разгореться новым пожаром. И понимала, что теперь не вождю, а новому
