в следующем перерождении ты не страдала. Это милосердие. Но раз ты выжила, можешь быть полезной для Сянь-ди. Один юноша настаивал на твоей полезности. И Совет императора решил, что Ли Лань лучше быть полезной империи Цзинь Го, а не ордену Хэй Ан.
На крышах появились три фигуры в белых доспехах. Словно длинные копья на фоне темного неба.
– Думала, тебя не найдет тайная служба императора? Ли Лань, тебе так везло все это время. Единственная на всем белом свете, такая прекрасная, как тысячелетний сакральный журавль в саду из золота. Старый господин Ли старался оберегать, во всем потакать, лелеять маленькое сокровище, что в будущем приведет Хэй Ань к победе над законами бессмертного императора.
– Что за чушь?! Дедушка никогда ничего подобного не делал…
– Так ты знала и раньше, что старый господин Ли один из лидеров этих собак Хэй Ань?
– Где дедушка Чэнь?
Сестра засмеялась, прикрыв губы длинным рукавом.
– Думаешь его спасти от гибели? – спросила она, и лицо ее стало серьезным. – Разрушения уже в квартале ремесленников. Угадай, где же он связан? На полу в каком доме он лежит, не способный пошевелить единственной рукой? Для него это должно быть честью. Должно. Само Великое бедствие трех миров заберет его жизнь.
– Ли Сюэ, как ты можешь?! Он же наш дедушка…
– Заткнись! Я долгие годы старалась быть примерной внучкой, но он видел перед собой только тебя. Ли Лань всегда было нужно особое внимание. Однажды я так расстроилась, что пошла разбирать сундук с вещами, где и нашла старые письма матери. Она писала господину Ли. Просила его. Не хотела творить ужасные дела по приказам Хэй Ань. Это мучило ее. Истязало. Мою маму заставляли убивать людей с искаженной ци, которых магистр Архива скидывал в темницы подземного города рядом с внешними реками. А стоило ей захотеть уйти из этого грязного ордена… она сразу пропала в горах. Только глупец поверит, что ее не убили. Это ли не совпадение?
– Ты не можешь знать точно. Дедушка не такой.
– Ай-я, думала, ты умная. Хорошо. Больше нет смысла сотрясать воздух бесполезными словами. Давайте быстрее, министр военного дела едва ли будет рад нашему промедлению.
Трое офицеров спрыгнули вниз, поднимая всполохи пепла вокруг своих серых сапог. Головы их покрывали бледные вуали. «Только генерал Шэн был тем, кто не боялся показать лицо. Каждый из этих троих выше ступени духовного подмастерья».
Сложив печать из пальцев, Ли Лань использовала технику цветение боевой ци и сразу поняла, кто из троих будет атаковать ее первым. Одного вдоха хватило, чтобы прыгнуть в сторону и присесть, выхватив дао с пояса.
Золотые крошки веревки искрами рассыпались о каменную стену.
– Это тайная техника, – крикнула Ли Сюэ. – Чувствует каждую вашу вспышку ци в состоянии боя. Я обладаю ей в меньшей степени, но, если будете атаковать по одному, не сможете ее поймать и до рассвета.
– Ли Сюэ! – крикнула Ли Лань, сжимая рукоять меча.
«Ты, тварь!» – хотела добавить она, но не смогла.
Взгляд ее привлекли своды двухэтажного дома, под которым стояла Ли Сюэ. Справа. Чуть поодаль дозорная башня с барабанами, знаменующими начало комендантского часа. Вокруг улицы Ли Лань не ощущала никакой духовной силы, кроме трех офицеров и сестры.
«Нет времени на раздумья».
Светлая духовная сила циркулировала в правой руке. Ли Лань встала в боевую позицию и диагонально-рубящим ударом послала золотой серп в свод барабанной башни.
Удар вызвал грохот ломающегося камня.
Башня накренилась, падая на двухэтажный дом. Всполохи пепла поднялись вверх, образуя завесу, и Ли Лань использовала заклинание скрытности, чтобы уйти.
«Это не убьет Ли Сюэ. С ее седьмым кругом ступени духовного ученика она сможет выбраться. Главное теперь – спасти дедушку Чэня из квартала ремесленников».
Ли Лань передвигалась между домов, стараясь идти тем путем, по которому ее бы точно не нашли. Она перепрыгнула через стену и попала в сад, что показался знакомым. «Была тут однажды с дедушкой».
Пепел продолжал падать с неба, но хлопья его были уже размером с обычные снежинки. Пара огней в каменных фонарях освещала сад. Девушка шла по покрытой трещинами извилистой дорожке из гальки. Наступив на что-то, она остановилась. Луна вышла из-за облаков и осветила вывеску с иероглифами «Сад наслаждения османтусами».
Дорожка петляла вокруг едва зеленеющих кустарников и особых духовных камней, расколотых со следами отравленной бай-ци. Теперь эта бай-ци вытекала из разломанной на две части стены. Вместо ручейка чистой воды, что огибала камни и заставляла поежиться от ее серного запаха. Она больше не напоминала силуэт водного дракона, а только паутину из маленьких и больших струй. Беседка рядом походила на рваную плетеную корзину.
Золотой огонек заклинания висел в воздухе рядом с плечом Ли Лань. Стоило на него посмотреть, как он едва окрасился в синий. «Двести пять медленных вдохов. Время есть до следующего подземного трясения».
Раздался крик, полный боли, со стороны главного внутреннего двора. Дом господина начальника городской стражи города Энь был свален большим фонарем. Розовые и белые оттенки текучей природной духовной силы сливались в скрученном узоре, что плыл по сломанным стенам некогда прекрасной резиденции семьи Ню.
«Кто-нибудь… жив?»
Ли Лань сделала шаг к распахнутым большим дверям главного входа, когда кто-то оттуда выбежал.
– Господин начальник… – прошептала она, но он не замечал ее.
Его лицо было пепельно-бледным, но не из-за падающего серого снега с неба. Гримаса боли застыла на нем, как маска актера из пьесы с плохим концом. Каждый шаг давался ему с трудом, он раскачивался из стороны в сторону, казалось, еще мгновение, и завалится набок. Его темные волосы были собраны в слабый пучок на макушке, а домашнее одеяние оттенка каштана расстегнуто. В трясущихся руках господин Ню держал цветок из шелка. Кровь капала вниз, стекая с его пальцев.
– Моя прекрасная жена! Моя прекрасная жена… – повторял он. – Моя прекрасная жена была с женой магистра Архива этим вечером. О, она так улыбалась, когда говорила о своих украшениях. Так она улыбалась! Я мог бы смотреть на ее улыбку еще десять тысяч лет. Но… она хотела забрать украшения и потом бежать. Но она хотела забрать украшения и потом бежать. Потом бежать…
Он стал произносить несвязанные звуки и упал на колени, опустил голову к земле и начал рыдать.
– Моя прекрасная жена хотела только забрать любимые украшения! Те, что она надевала на все семейные празднования. Но зачем? Зачем? Нам нужно было уйти раньше. Раньше! Но она сказала, что хочет дождаться сына. А я… сказал ей, что наш сын сможет уйти
