горевшая на полу.
– Боже мой, – проговорила я и схватила Ю за руки.
В дверном проеме показался старик. Зловеще хихикая и дергая себя за бороду, он вошел в комнату. За ним, пританцовывая, следовала старуха. Она молчала, губы ее были растянуты в улыбке.
– Юные леди! – пронзительным, надтреснутым голосом воскликнул старик, с нетерпением оглядывая комнату. Он поднял свечу и двинулся вперед, исследуя темные углы. – Юные леди, – звал он, – выходите! Будем праздновать! Сегодня бал!
– Ю! – только и выдохнула я.
Старик приближался.
– Вот вы где, вот вы где. Прекрасные юные леди! Стесняетесь показаться на первом балу! Выходите, юные леди!
Ю посмотрела на меня и медленно пошла вперед. Старик размахивал свечой и кричал:
– Пойдемте, не стоит скромничать, иначе не с кем будет танцевать!
И я пошла за Ю.
Старик взмахнул рукой и обратился к старухе:
– Пусть музыканты играют!
И начался наш первый бал. Музыка не зазвучала, но старик торжественно танцевал, сначала с Ю, а потом со мной, а старуха сидела в углу, сонно покачивая в такт свечой.
Танцуя с Ю, он жутковато махал мне рукой, а когда они проходили в танце мимо, кричал:
– Недотрога!
И Ю слабо улыбалась. А когда он танцевал со мной, и мы проходили мимо Ю, грустно сидевшей на полу, он сурово крикнул ей:
– Смотри веселей! Мухи слетаются на мед, а не на уксус! – И Ю рассмеялась.
Никто бы не сказал, что мне понравилось на первом балу. Но, понимаете ли, я по-прежнему думала, что лежу на кровати, и картина мне снится. Когда старик похромал спать, галантно поцеловав нам руки, мы с Ю сели на пол в столовой, чтобы поговорить. Несмотря на ледяное прикосновение пальцев старика, несмотря на прохладу каменного пола и воспоминания о хохоте старухи, мы сидели рядом в темноте и болтали, будто обсуждая страшный сон.
– Я здесь уже давно, – сказала Ю. – Даже не знаю, сколько прошло времени. Каждую ночь бал.
Я вздрогнула.
– Он прекрасный танцор, – признала я.
– О да, – согласилась Ю. – Я знаю, кто он, – продолжила она через несколько минут. – Дед моего мужа. Он умер в этом доме, сошел с ума.
– Могла бы предупредить меня, приглашая в гости, – посетовала я.
– Я думал, он так и останется мертвым, – пожала плечами Ю.
Мы молча сидели, пока наконец в доме не посветлело, и солнечный свет не прогнал сумерки. Я подбежала к окну, Ю усмехнулась.
– Подожди, – мрачно остановила она меня.
За окном я увидела деревья и дорогу к воротам. За воротами деревья закрывали обзор, однако мне все же удалось разглядеть блики света и очертания кровати Ю.
Ю подошла к окну и встала рядом со мной.
– Теперь ты знаешь, почему я все время говорю: мне это снится? – спросила она.
– Но… – Я обернулась и посмотрела на Ю. – Но это не так.
– Нет, – ответила Ю. – Не так.
Мы стояли совсем рядом, смотрели на деревья и ворота, а за ними нелепо мелькала кровать безумным маяком свободы.
– Ю, – сказала я наконец, – это неправда. Это… – И я рассмеялась. – Это возмутительно! – закричала я.
И Ю тоже залилась смехом.
Спрятавшись среди деревьев у дома, мы с Ю планировали побег.
– Мы совершенно беспомощны, пока кто-нибудь не войдет в комнату, – заметила Ю, – и мы совершенно беспомощны, пока эти два старых осколка прошлого блуждают на свободе.
– Помнишь, как я увидела тебя за стеклом, ты размахивала руками, и мне показалось, что ты меня зовешь? – спросила я.
– Если бы не старуха…
Мы переглянулись.
– Почему она здесь? – прошептала я.
Ю покачала головой.
– Или она не так уж и мертва… – начала я и задумалась. – Что если…
Ночью, пока старик готовил комнату для бала, Ю поинтересовалась у него, кто эта женщина.
– Твоя тетушка, моя дорогая, – хихикнул старик, ущипнув Ю за щеку, и добавил: – Красавица была, настоящая красавица. – Потом грустно покачал головой. – Она сильно постарела с тех пор, как мы здесь поселились. Где твоя красота, старая ведьма?! – внезапно крикнул он и подбежал к старухе, чтобы ткнуть ее в бок, отчего она стала раскачиваться туда-сюда, хихикая и мотая головой.
– Она давно здесь? – робко спросила Ю, но старик лишь грациозно повлек ее за собой в танце. – Никаких вопросов, юные леди, никаких вопросов! Красоткам думать вредно!
Тогда мы и решились действовать и уже на следующий день составили план. Мне не нравится вспоминать, что мы сделали, и Ю клянется, что забыла, но я помню, знаю, что и она помнит, как мы накрыли лицо старика подушкой, пока он спал, а потом повесили его на дереве в каком-то экстазе ненависти, а на старуху злости уже не осталось. Покончив с обоими, мы ушли, не оглядываясь, и больше не возвращались в лес за домом, где до сих пор висят два тела.
Ю тогда сказала:
– Мы не знаем, сможем ли их убить, но мы знаем, что если они не мертвы, то как-то все еще связаны…
А потом, ослабевшие и счастливые, мы весь день, смеясь, лежали на солнце у ворот, ожидая, когда кто-нибудь войдет в комнату.
– Ю, сколько дней мы провели здесь?
– Наверное, год, – слова прозвучали приглушенно, Ю прятала лицо в ладонях. – Или дольше.
– Неделю, – предположила я.
– Много лет, – возразила Ю.
Долго ли мы ждали? Комната, которую мы могли видеть из ворот, пустовала. Как горько мы раскаялись, что не уследили, как кто-то забрал из комнаты ковры, убрал с кровати белье и матрас, снял шторы и вынес всю мебель, так что не осталось ничего, кроме пыли! Где мы были, и кто теперь придет в пустую и заброшенную комнату? Первой об этом подумала именно Ю, как всегда.
– Почему же они не забрали картину? – удивилась она. – Опустошили комнату и оставили картину на стене?!
– Они что-то знают! Мне кажется, они догадываются, что картина связана с нашим исчезновением.
– Мы с тобой пропали из одной и той же комнаты. Возможно, все предположили, здесь хозяйничают призраки, – начала Ю.
– И потому сюда больше никто не придет, – закончила я.
Мы пробыли там достаточно долго – плющ на стенах дома вырос на четверть дюйма, прежде чем нас спасли.
Мы часто размышляли о том, кто придет за нами. Верили, что это будет незнакомец, он явится разгадать тайну комнаты, однако нашим спасителем оказался Джон. Я увидела его первой, пока Ю спала, и когда я разбудила ее, чтобы сообщить о Джоне, она заплакала в первый раз с тех пор, как мы потеряли надежду. Мы лежали в траве у ворот, ожидая восхода луны, чтобы Джон
