поумерив свой пыл. — Никто… Прости… — дополнил он с огромным сожалением в голосе.
Раздался оглушительный гром, от которого даже земля под ногами вздрогнула. Испугавшись, я попятилась назад, но споткнувшись, упала.
Максим и Дима не двигались. Они смотрели друг на друга, и, казалось, между ними происходил какой — то немой диалог. Секунда, вторая, третья… И вдруг они одновременно откинули голову назад, рухнули на колени и произнесли:
— Хватит!
Еще один гром всколыхнул пространство и все вокруг озарилось мощным, ослепляющим неизвестно откуда потоком света.
Я прикрыла глаза рукой, потому что стало нестерпимо ярко. В ушах загудело. Я почувствовала, как что — то горячее и холодное начало сдавливать мое тело, преграждая путь воздуху. Что — то происходило. Будто я находилась в самом центре урагана, который сцепил меня невидимыми оковами, сжимая тело. И как бы не пыталась освободиться, сил было недостаточно.
— Сергей! — попыталась я крикнуть, но получился только хрип.
Я ощущала, как от давки со всех сторон начинаю терять сознание. Еще чуть-чуть и темнота накроет меня унеся в свою бескрайнюю бездну, как все неожиданно закончилось, стальная хватка ослабла, свет погас и наступила гробовая тишина.
Глубоко дыша, согнувшись пополам, я открыла глаза, несколько раз моргнув, уставившись в асфальт. Потом подняла голову, посмотрела туда, где до этого был Димитрий с Максимом и не поверила своим глазам. Передо мной на коленях сидел мужчина, опустив голову на грудь и так же, как и я тяжело дыша. ОДИН. Братья исчезли. Но поразило меня не только возвращение истинной сути, а то, что он был в белом одеянии, окутанный легким свечением, таким же, как и у…
— Наш брат вернулся к нам, — услышала я голос Сергея, рядом. — Приветствуем тебя.
ЧТО?
Я смотрела на темноволосого незнакомца не зная, как отнестись ко всему что произошло. В душе царило неоднозначное чувство. Братьев больше действительно не существовало, и я была в замешательстве.
Светлый помог мне подняться, придерживая под руку.
— Брат?
— Да. Димитрий Максимов. Вставай Димитрий.
Мужчина медленно поднял голову и на меня посмотрел совершенно чужой человек с голубыми глазами.
Я всматривалась в мужские черты лица чтобы найти хоть один намек на черноглазого или сероглазого, но кроме роста, цвет волос, сложения так и не увидела, отчего внутри начала образовываться невыносимая пустота. Их нет.
— Что Оленька? — ядовито заскрипел за спиной голос Марины. — Не признаешь любимого? — рассмеялась она. — Или тебе все равно с кем?
— Помолчи, Марина, — предостерегающе сказал ей Сергей.
— С чего бы? — возмутилась та. — Мне интересно как она будет уживаться сразу с двумя. Сможет ли переступить через себя, отбросив все что было, что пережила, и кого полюбила. А, Оля?
Сердито посмотрев на Марину, мужчина поднялся и сделал ко мне шаг. Сама от себя не ожидая, я отшатнулась от него, покачав головой.
Ведьма права. Димы, моего Димы больше не было, как и Максима. Да, конечно, я искренно рада, что они наконец — то обрели себя в одном лице, сняли проклятье, избавились от темноты, поедающей изнутри, но… не могу. Это уже не Димитрий.
— Прости, — выдохнула я.
В голубых глаза блеснуло понимание. Его кулаки сжались. Мужчина резко вскинул их вверх, посмотрев в небо и со всего размаху опустился на колени, ударив кулаками по земле.
Дальше произошло то, что, наверное, никто даже представить не мог. Снова гром, и снова вспышка. Мужчина закричал, душераздирающим ревом и его разорвало на двое, отбрасывая в противоположные стороны две половины. И это были Максим и Димитрий. Они вернулись.
— Мда, — протянул Сергей. — Похоже в наши ряды вернется не один, а двое.
— Как вы это сделали? — услышала я крик ведьмы. — Этого не может быть. Как вы это сделали?
— Это любовь Марина, — произнес Сергей, наблюдая за братьями. Они поднялись на ноги и с удивлением на лице застыли, разглядывая друг друга, будто в первый раз увидели. — Твое проклятье снялось, когда они простили и приняли себя такими какие есть, но второй раз уже сыграла любовь к Оле.
— Но как?
— Марина, — обернулся к ней Сергей. — Когда любовь настоящая она может сотворить невозможное. Тебе с твоим черным сердцем этого не понять. Потому смирись и прими поражение.
— Никогда, — зашипела черноволосая. — Так просто я это никогда не оставлю.
— Боюсь, — начал Сергей спокойным тоном. — тебе будет некогда. За тобой пришли, — и указал глазами на фигуру, стоявшую все это время в тени деревьев. Высокий человек вышел из укрытия и направился прямо к ведьме.
— Асмон? — испуганно произнесла она, дернувшись назад.
Блондин хищно оскалился, протянув к ней руки.
— Да, детка, как и обещал, вернулся, чтобы вырвать твои красивые глазки, но вначале нам придется спуститься вниз. Кое — кто недоволен несанкционированным нашествием и кому — то нужно за это ответить, — схватил он ее за плечи и притянул к себе.
— Отпусти меня, — попыталась она вырваться, яростно извиваясь всем телом, но демон держал крепко. — Ты не имеешь права. Я вернусь и отомщу вам всем, — метнула она ненавистный взгляд Сергею.
— Конечно, через вечность, — расхохотался Асмон, растворяясь вместе с лягающейся ведьмой в воздухе.
— Поделом, — произнес Сергей, когда они окончательно исчезли. — И дышать стало как-то легче, да, Оля? — улыбнулся он.
Я не смогла ответить. Мне вдруг очень сильно захотелось спать. Мозг резко затуманился, руки обмякли, голова безвольно поникла и тело начало клонить прямо на Сергея. Похоже сдали нервы. Слишком много всего произошло для моего понимания. Слишком много. Нужно отдохнуть. И я упала в обморок.
Эпилог
— Как думаешь она простит нас? — услышала я знакомый голос медленно приходя в себя.
— Не знаю, Димитрий. Мы ее здорово обидели. И если она пошлет нас к черту, то правильно сделает, — я почти почувствовала, как Максим улыбнулся.
— Что верно, то верно. Как же я виноват перед ней, — прикоснулся он к моей руке, вложив в свою теплую ладонь. — Надо было сразу все рассказать. Какой же я был идиот.
— Почему не рассказал? — спросил Максим.
Повисло молчание. Я в ожидании затаила дыхание.
— Испугался, — произнес Дима. — Испугался потерять ее. Пытался сказать, но… не успел. И если она захочет уйти, я не стану держать. Это ее право. Я пойму.
— Димитрий, тяжело контролировать себя, когда испытываешь двойную дозу чувств. Я же предупреждал тебя о своем влечении к ней.
— Да.
— И кто — то мне сказал, что справиться.
— Еще раз надави на больное мне это так приятно, — проворчал старший.
— Ну знаешь, о последствия думать иногда полезно.
— Я о них всегда думал.
— Самоуверенности слишком много было.
— Ты от меня недалеко ушел, брат.
