TaGri
Что же делать, черт возьми?!
Тим нервно закурил, поглядывая на друга, тот продолжал сидеть, молча, схватившись за подбородок. Только спустя несколько минут, он, наконец, выпалил.
— Что же делать, черт возьми?! — И после этих слов он снова замолк, все так же удерживая свою голову на месте за подбородок, его брови поднялись под самый лоб, распахивая глаза шире. Но он все равно не знал, как им можно верить. Тим только затянулся, глубже и отчаяннее, чем обычно это делал и посмотрел на часы, три часа ночи, сколько ни гляди на них. Ему и самому хотелось бы знать, что надо делать при таких делах. Где взять волшебный номер телефона, где на том конце выслушают твой бред, кивнут из ниоткуда и пошагово опишут, что тебе делать. Он все поглядывал на Рика, вопрошая одним замученным взглядом, но его приятель лишь едва качал головой, пытаясь хоть, как, то уместить в ней происходящее. Не свихнуться бы от увиденного. Вторая сигарета пошла в ход, когда Рик отодрал руку от лица и открыл, было, рот, Тим ради такого события даже отвел сигарету в сторону, но Рик только вздохнул. Он снова принял немую застывшую позу — отца, чья дочь вопреки природе, умудрилась забеременеть в три года. Но это не была, чья либо дочь, и беременности это не касалось, ни даже краем, единственное, что кому, то из людей пора было разродиться по поводу самой ситуации. Пора бы уже сделать хоть что-то. Но это не было чем-то необычным или просто выбившимся из обыденности, не заяц, заскочивший на порог, или даже не медведь, сунувший хищную морду в окно, если бы это оказалась только лиса, воровавшая провизию из сумки.
Большая палатка, выходные, на протяжении которых их не хватятся. Три часа ночи. По половине бутылки пива, но кто им поверит. Это как доказывать, что с подружкой детства можно просто спать в одной постели, без последствий, что она тебе, как родная сестра, и никто не поверит, что ничего такого не было. Будут кивать, прищурившись, или попросту назовут тебя лгуном. Кто вообще поверит, что на отдыхе можно быть трезвым, в три часа ночи. Они и сами бы были скептиками, на чужом месте, но набраться они попросту не успели. Ладонь Рика отпустила челюсть, та медленно пошла вниз и Рик изрек.
— Что же делать, черт возьми? — Рик не глядя, нащупал початую бутылку. Он отпил так, будто это могло спасти ситуацию, и на донце оказался бы ответ. Четкая и ясная схема.
— А что с ним можно сделать? — Тим не отрывал взгляда от полупрозрачного человечка на полу палатки. Существо хлопало огромными чернющими глазами и внушало ужас всем своим крохотным тельцем.
— Уйди, уйди, пожалуйста. — Рик взмолился в сторону незваного гостя, его ладони нетерпеливо указывали на выход. — Вот тебя не хватало, на работе чертовщина, дома проблемы. Выходной, в мой выходной, умудрился появиться — ты. Рик положил руку на грудь. — Я очень тебя прошу, уйди. Найди другую палатку, загляни в нее, пусть «тамошние» разбираются, что им с тобой делать, черт возьми. Тим с уважением переступил с ноги на ногу, Рик замер в ожидании невесть чего, вдруг их аннигилируют за наглость.
Существо скрылось с глаз, а двое приятелей, сделав по большому глотку из открытых бутылок, еще долго молчали.
25.06.2021
Тараканы вывезли меня из квартиры, я торжествующе гоготал, но заметив метнувшуюся тень, на лестничной площадке, снял носки-валенки и метнул их в противника, но промахнулся. Тараканы стали задыхаться, от моих голых ног пошел аромат, расстраивающий толи их самих толи их желудки и они сбавили ход. Бежать было лень и холодно, я оттолкнулся и поскользил по дороге, на своей никогда не видевшей воды, кроме той, что я пил и проливал, одежде. Проехав два квартала, содрав все слои прилипшей к ней кусочков еды и крошек, остался слой впитавшегося в ткань жира и супов, но их хватило не долго. Не хотелось бы марать нижнее белье, его я частенько меняю, раз в квартал, здоровье дороже, гигиена превыше всего. Неприятель нагонял. Тогда я решил пустить в ход руки, благодаря им я легко забрался на здание, если бы я всех слушал о мытье рук, раз пять в день, никогда бы ни получилось. Но жуткий жесткий крик сотряс землю. Если бы я не был лысым, то поседел бы от страха и волосы бы встали дыбом.
— Иди, мой посуду! — Кричала мать, решившая посетить меня, после пяти лет от моего переезда, для самостоятельной жизни. И не миновала бы меня ее кара, если бы не летящая мимо птица, перепутавшая меня с комом мусора. И она унесла меня к себе в гнездо. Теперь я живу счастливо, слава Богу, птенцы меня не съели, у меня червяков и опарышей по карманам навалом.
15.03.2019
