покатился по полу. Если бы мог, Сокол закричал бы. Только он разевал рот безмолвно, как рыба. Ни звука… Ни искры силы. Ничего! Он даже с Лучиком ментально поговорить не смог. Выгорел! Участь, которой больше смерти боится каждый маг.
Эден рухнул обратно в подушки и закрыл глаза. Надо успокоиться. Не годится императору устраивать истерики. Императору… Какой из него теперь правитель? Он даже не сможет защитить страну, если на нее нападут. Глава императорского рода — без его силы. Ничтожество!
«Заслужил, — сказал себе Сокол. — Почувствовал себя всесильным. Получай!»
В эту минуту он глубоко себя ненавидел и понимал, что от ненависти не избавиться, она останется с ним навсегда. И все же лежать вот так и жалеть себя — не выход. Надо выздоравливать — насколько это возможно, а потом принять решение, как жить дальше. В академии ему больше нечего делать.
Сокол хотел было встать, хотя бы умыться — и понял, что сил не хватит дотащиться до ванной. Ненависть к собственной беспомощности усилилась. А в двери уже кто-то стучал.
«Да убирайтесь вы!» — хотел выкрикнуть император, и не мог.
В комнату вошел Дерек Эвернер.
— Здравствуй, Эден, — сказал он, присаживаясь у его кровати. — Узнал, что ты очнулся. Как ты?
Сокол пожал плечами. Мол, бывало и хуже. На самом деле, не бывало. Он указал взглядом на валяющийся карандаш. Дерек поднял его и передал ему вместе с листами бумаги.
«Жив», — написал Эден.
— И я рад этому, — ответил Дерек. — Лучик сделала невозможное, вытащив тебя с того света.
«Вы оба. Я все помню. Обрывками».
— Ты же был без сознания.
«Временами. А временами будто выныривал на поверхность, но все реже и реже», — торопливо писал Сокол.
— Ты уже пообщался с целителем?
Император кивнул.
— Надеюсь, не торопишься подыскивать для себя место в семейном склепе? Я тоже терял магию, Эден, и знаю, как ты себя сейчас чувствуешь. Неполноценным. Это страшное ощущение, однако у тебя есть те, ради кого жить. Те, кто нуждается в твоей защите. Вспомни, зачем ты сражался с дядей.
«Чтобы защитить семью», — написал Сокол.
— Именно. А если ты сдашься, найдется другой Демиан, и твои близкие, а вместе с ними и страна, снова окажутся под угрозой. Поэтому не торопись сдаваться. Ты менталист. Есть шанс заново научиться ментальной магии, с нуля. Я бы предложил тебе остаться в академии, но сейчас не лучшее время. Возьми с собой в столицу Нокса, я постараюсь его уговорить. Ему будет полезно отвлечься от мыслей о Глории, иначе он пропадет. Вместе разработаете новую систему тренировок, и…
«Ты сам-то себе веришь?» — вывел император.
— Естественно, — спокойно ответил Дерек. — Ты один из сильнейших магов этой страны. Значит, найдешь, как именно вернуть себе силу. Может, и целитель найдется, который сумеет восстановить твой голос. Борись, Эден. Ты ведь никогда не был слабаком.
«Как и ты».
Дерек печально улыбнулся. Он чувствовал свою вину, это Сокол понимал предельно ясно. И за него, и за академию, за всех погибших. И Мрака…
«Вы нашли тело Мрака?» — написал он самое страшное.
— Твой телохранитель жив, — сказал Эвернер, и Сокол едва не подскочил с кровати. — Не стану скрывать, он в очень тяжелом состоянии, и нет гарантий, что выживет. Однако Мрак борется. Так почему ты решил, будто имеешь право опустить руки?
Эден ничего не писал. Сидел и смотрел на Дерека, понимая, что ректор прав. И сейчас надо приложить все усилия, чтобы поскорее выздороветь, вернуться в столицу, разобраться с дядей…
«А Демиан?»
— Демиана увезли в столицу. Распределяющий перстень у меня, я верну его тебе, как только скажешь.
«Отлично. Жертвы?»
— Хватает с обеих сторон.
«Лед?»
— В порядке, видел его перед обедом в обществе Пушинки.
Сокол кивнул. Ответы Дерека удовлетворили его.
«Обещаю не делать глупостей, — написал он. — Теперь позвольте отдохнуть».
— Хорошо, Эден. Выздоравливай, нам всем тебя не хватает, — сказал Эвернер и покинул комнату. С возвращением магии и сам он неуловимо изменился. Снова стал ректором академии, а не его бледной тенью. Сокол улыбнулся. Хоть для кого-то все закончилось благополучно.
Он повернулся на бок и закрыл глаза. Слабость… То, что он так ненавидел. Однако сейчас она позволила ему погрузиться в сон, и проснулся Эден ближе к вечеру. В комнате уже зажгли светильник. У кровати сидела Мария и читала, но стоило ему открыть глаза, как императрица отложила книгу.
— Проснулся, милый? — склонилась она над ним. — Может, попьешь воды? Или помочь пройти в уборную?
Сокол покраснел и снова почувствовал себя пустым местом. Он отрицательно покачал головой. Видимо, целительские заклинания ослабли, потому что разболелось горло, будто его резали раскаленным лезвием.
«Надо поговорить», — написал он мачехе.
— Конечно, — кивнула она. — О чем, родной?
«Я больше не маг, — вывел Сокол. — И моя сила не вернется. Шансы, что ментальная магия снова станет мне подвластна, не так уж велики, а стране нужен защитник. Я хочу отречься от престола в пользу Света. Подожди!»
Заметил, что Мария собирается возразить.
«Я останусь с братом, буду помогать ему, — написал дальше. — Однако у него есть сила, которой нет у меня. Так будет правильно».
— Нет, Эден, — тихо сказала Мария. — Это не то решение, которое ты должен принять. Пойми, Свет мой сын, я его люблю, но материнская любовь не мешает мне увидеть главное: он не рожден править. Свет добрый мальчик, ему жалко всех, он и мухи не обидит. А император должен быть жестким и решительным, принимать непростые решения. Как ты думаешь, Свет подпишет приказ о казни Демиана?
Сокол не пошевелился.
— А если подпишет, он сможет с этим жить? Хотя бы попытайся взять страну в свои руки, мальчик мой. Никогда не поздно отречься от престола — Свет к тому времени подучится, повзрослеет. Но я уверена, что ты не станешь этого делать. Ты прирожденный правитель, Эден. А мы с братом будем рядом, станем твоей силой, твоей магией. Ради памяти отца, не сдавайся!
«Я не сдаюсь, мама, — написал Сокол. — Мне просто страшно».
— Сейчас всем страшно, — вздохнула императрица. — Только это не повод опускать руки. И если их опустишь ты, что тогда останется сделать всем нам? В стране хаос, у Демиана было много последователей. Кто в этом разберется?
«Ты права. Я попытаюсь. Ради тебя и Света. И ради Рендории. Но если ничего не выйдет, императором станет Свет».
— Как скажешь, соколик. — Мария мягко коснулась губами его лба.
«Нам нужно поскорее вернуться домой».
— Сначала выздоровей.
«У меня нет на это времени. Да, я очень хочу дождаться, когда Мрак придет в
