мужики на подсобных работах.
Рома сполоснул тарелки и нашел им место в полностью заполненной посудомоечной машине.
— Ладно, всем спокойной ночи… — он начал медленно подниматься наверх, бросая короткие взгляды на стол, за которым те двое сидели по разные стороны.
— Можно собаку подвинуть? — нарушил наконец молчание Дима.
— Пес привык спать на диване один, — подняла голову Женя. — Давай не устраивать трагедии на ровном месте. Я сказала лишнего, согласна, но… Я уже не в том возрасте, когда за глупости оправдываются. Давай просто проживем эту ночь. Твоя дочь все понимает. Твой сын еще маленький. Ты достаточно взрослый, чтобы не стыдиться того, что подумает какой-то там мужик… Мой брат уедет завтра. И ты уедешь завтра. Кровать у меня большая. Ну хоть глаза на меня подними.
Он поднял и больше не отвел взгляда.
— Почему ты одна?
— Потому что я могу прожить без мужика. Могу.
— Кто чистит тебе дорожки? Сама?
— Я плачу чуваку, который это делает. Я тут госпожа Председательша. Все это садоводство на мне.
— Много работы?
— Летом больше. Зимой так. Труднее всего было договориться с электриками оставить на зиму фонари включенными. Нас тут не так много домов круглогодично живет, но все же неприятно в полной темноте с одной луной жить.
— Собака у тебя не охранной породы. Только уши и хвост от овчарки.
— У меня есть ружье. Что так смотришь? Честно. И камеры по периметру и охрана. Она действительно есть. Так что не переживай за сына, ничего с ним не случится.
— Я не о Тихоне говорил, а о тебе.
— А что обо мне? — Женя осталась сидеть на стуле ровно, не подалась вперед.
Его локти остались на столе, взгляд остался исподлобья.
— Что о тебе, Дима? Думаешь, вернется?
— Нет. Да я уже и не хочу, если честно.
— А если не честно? Тяжело ведь одному?
Он кивнул. Молча. Ничего не добавил. Только продолжал на нее смотреть, не отрываясь.
— Я не против, Дима. Без всяких там сантиментов… Не получится, ничего страшного. Пару лет до школы, потом будет легче.
— А тебе это зачем? Надо?
— Надо. Не было надо. Но раз упало, как снег на голову, почему бы нет? Люди всегда встречаются совершенно случайно.
— Мне некуда тебя пригласить, а ездить отсюда… Сама понимаешь.
— Ну… Я тебя тут могу устроить в охрану. Садоводства. У нас вакансия есть. Ездить сюда тяжело, а из местных никто не хочет. Разрешение на ношение оружия есть?
Дима кивнул.
— Ну и отлично.
— А Соня как?
— Нужно ей уходить с работы. Пока с нами поживет, потом… Дело молодое… Вы это куда?
Женя подняла голову, когда увидела на лестнице еще только ноги.
— Мы кофе по дороге выпили. Пойдем погуляем, — ответил Рома уже стоя внизу. — Мы недолго. Часик. Может, два…
— На машине?
— Нет, конечно. Пешочком. Походим между домами, где расчищено.
Женя глянула на Диму, боясь, что тот сейчас что-то скажет, но тот лишь пришибленно молчал.
— Не замерзнете? — спросила Женя с издевкой.
— Придем домой греться. Я фляжку с собой не беру, если ты об этом.
Соня стояла на последней ступеньке лестницы и держалась за перила, пока Рома не протянул ей руку.
— Ложитесь спать, не ждите нас, — выдал он, проходя мимо стола.
— Ключи и документы положи на стол.
— Жень, ты меня обыскать хочешь? Нет у меня ничего.
— Даже ключей от дачи?
— Нет, — рассмеялся Рома.
— Возьми с гвоздика.
— Хорошо.
— Не смотри на меня так, — сказала Женя, когда дверь за молодыми людьми закрылась. — Я ничего не подстраивала и понятия не имею, куда они пошли. Может, действительно кофе перепили. Не веришь?
— Не верю.
— Пойдешь за ними?
— Не пойду.
— Хочешь убедиться, какие бабы дуры? — Ей не ответили, но Женя все равно продолжила: — Я попросила у Деда Мороза, чтобы он познакомил моего Ромку с хорошей девушкой.
— Так где его девушка?
— Ушла к другому. Если к другому уходит невеста, еще неизвестно, кому повезло. Это его случай, поверь. И поверь, что он хороший. Дурной, как Пес, лает постоянно, но хороший, честный…
— Ты меня сейчас на что уговариваешь?
— Да я тебя, кажется, уже уговорила. Пошли спать. Они все равно только к утру придут.
— Замерзнут к утру.
— Память у тебя дырявая, Дима. Напомнить? Шутка…
23. Новогодняя каша
Рома не зашел в свою комнату. Остался стоять в коридоре, заметив, что в ванной горит свет. Он заметил свет заодно и под родительской дверью, и тут она открылась.
— Что стоишь? — спросила мать тихо.
— Очередь, — кивнул Рома на дверь ванной комнаты.
— Зайдешь?
— Нет, мам. Я жду Соню.
— Зайдешь? — повторила она.
— Нет, мы идем гулять.
— Куда?
— А это неважно.
— Значит, я все правильно поняла?
— Мам, понимать нечего. Мы просто дружим.
— Что? — хихикнула мать.
— Она Димина дочка. Мы просто дружим.
— Давно?
— Недавно.
— А Агата?
— Приревновала. Ну, туда ей и дорога.
— По делу?
— Еще не знаю. Она Димина дочка, ты меня не слышишь?
— И что? — не унималась мать.
— Ничего. Разбежаться не получится, если что.
— Разбегаться зачем?
— А вдруг? Я никуда не спешу.
— А потом дуру себе какую-нибудь найдешь, когда приспичит.
— Мам, я просил… Все, иди отсюда! Сонь, — позвал, когда одна дверь закрылась, а другая открылась.
— Чего? — спросила Соня испуганно, вытирая уже сухие руки о джинсы.
— Кофе не действует? Спать хочешь?
— Не хочу.
— Я тоже не хочу. Пошли гулять?
— С Псом?
— Сами. Но можно и с Псом, конечно.
Но Пса они в итоге не взяли. Оделись молча, начали говорить только за воротами.
— Проверим, все фонари горят или нет, — усмехнулся Рома и протянул Соне руку. — Давай держись крепче. Проверять ровность дорожек не будем…
Соня взяла его под руку, но все равно смотрела под ноги, не на него.
— Замерзнешь, скажи. Вернемся.
— Хорошо.
— Думаешь, у них что-нибудь получится?
— У кого? — подняла она
