заставить соловья замолчать, но нельзя запретить сердцу любить.
Любовь настигла их, словно стрела, пущенная уверенной умелой рукой, и сразила обоих, наповал. Их молодые неискушённые сердца пылали и трепетали. Это новое, такое сильное чувство буквально распирало Веру. Она не ходила, а порхала, постоянно чему-то улыбалась и заражала всех вокруг добрым настроением. Ей хотелось петь, летать, любить всех вокруг. Любящему сердцу было тесно в груди. Хотелось делиться любовью со всем миром.
Верочке хотелось видеть Юру и находиться с ним рядом целый день. Она постоянно искала его глазами. А когда хозяйка посылала её с поручением в ту часть двора, где обычно работали мужчины, Вера неслась туда, не помня себя от счастья, предвкушая встречу с любимым. При каждой встрече с Юрой сердце Веры колотилось с огромной силой, оглушая её; кружилась голова, и всё плыло перед глазами. Встретиться взглядом с любимым, увидеть в его глазах отражение своей любви, море нежности и страсти – стало для Веры жизненной необходимостью, ежедневной потребностью, наркотиком.
А когда, проходя мимо, Юра как бы невзначай цеплял её слегка рукавом, это был верх блаженства для обоих.
Было так забавно наблюдать за этой влюблённой парой. Они ни от кого не таили свою любовь, не прятались от людей. Зачем скрывать и прятать чувства, если завтра, возможно, их разлучат. Поэтому все работники на хозяйстве видели, как горит и пылает молодая кровь, как эти двое влюблены друг в друга. И люди сами молодели и оживали рядом с таким чувством.
А потом был первый поцелуй. Такой робкий, неопытный, и такой пьянящий. Именно такой поцелуй запоминается на всю жизнь.
Потом был ещё поцелуй, и ещё. А потом при каждом удобном случае Вера с Юрой сбегали куда-нибудь за сарай или на конюшню, или ещё в какое-нибудь укромное местечко, чтобы побыть наедине и поцеловаться.
Вера ловила себя на мысли, что она счастлива даже тогда, когда не находится в объятиях любимого. Она была счастлива от того, что он просто существует, ходит рядом, в нескольких шагах от неё. Главное, что он любит её, и живёт для неё.
3.
Прошло лето, наступила осень. Вера с удивлением отметила, что прошёл уже год с тех пор, как их с Раей угнали в Германию. Для неё вообще теперь время текло иначе, чем раньше. Жизнь её окрасилась в новые краски, приобрела совершенно иной смысл. Вера по-прежнему тосковала по дому, но понимала, что если бы не оказалась здесь, то, возможно, никогда не встретила бы Юру. А разве такое возможно?! Как это – прожить без него?! Со всем своим молодым максимализмом Вера была уверена, что их с Юрой судьба свела, и что без него она просто не смогла бы жить. Она любила Юру без оглядки, беззаветно и всем сердцем. Она молила бога об одном: чтобы поскорее закончилась война, и они втроём – Вера, Юра и Рая вернулись бы домой, в Осиновку.
Но наивным мечтам Веры не суждено было сбыться. В конце 1943-го немцы объявили полную мобилизацию. Фабрики и заводы наполовину опустели, так как до некоторых пор там продолжали работать молодые немецкие граждане, а теперь их всех призвали воевать. Теперь требовалось пополнить рабочую силу на фабриках и заводах, и военные забрали часть пленных с хозяйств.
У фрау Миллер забрали четверых мужчин и двух женщин, в том числе и Раю. Это был неожиданный удар для всех. Вера плакала, глядя на побледневшую Раю, зная, что ничего нельзя изменить. Рая успокаивала сестру, обнимала её и гладила по волосам:
– Не плачь, сестричка, даст бог, свидимся ещё.
– Раечка, как же я тут без тебя? – всхлипывала Вера. – А как ты там без нас?
– Ничего, – улыбалась Рая, стараясь держаться, – у тебя есть Юра, и я спокойна за тебя. А обо мне не переживай. Как-то прорвёмся.
Сестёр разлучили. Раю вместе с остальными усадили в грузовик, и машина скрылась за поворотом, оставив заплаканную растерянную Веру одну.
Все вернулись к своей работе. Убитая горем Вера и не заметила, что Юра отсутствовал какое-то время. Часа через три он вернулся на место и вызвал Веру из дома, где та помогала на кухне. Вера вышла во двор. Юра взял её за руку и молча потянул за угол дома, подальше от посторонних глаз и ушей. Лицо у него было сосредоточенное и бледное. Он слегка запыхался.
– Вера, слушай, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Я знаю, куда увезли твою сестру.
– Как?! – воскликнула Вера.
– Тише, – зашикал на неё Юра. – Не важно, как. Слушай. Раю и остальных отвезли на ткацкую фабрику. Она находится за городом. Туда идёт поезд от центрального вокзала. Меньше часа езды. Но, самое главное…
– Откуда ты всё это узнал? – в недоумении спросила Вера.
– Это было не сложно, – ответил Юра. – Пока наших грузили в машину, я залез под кузов и спрятался. А когда нас привезли на место, я вылез и незаметно ушёл. Уходя, я осмотрел территорию. Проволока в ограде местами провисает, охрана не усиленная. По территории фабрики постоянно снуют туда-сюда рабочие. Так что несложно было слиться с толпой и притвориться одним из пленных.
Вера ушам своим не верила. Она с трепетом слушала рассказ своего любимого.
– Господи, тебя же могли схватить, – сказала она взволнованно.
– Вряд ли, – небрежно ответил Юра, раздувшись от гордости, что смог так поразить свою Верочку и заставить её волноваться. – У фрицев и без меня дел хватало. Я же тебе говорю, я ходил там, как свой.
– А как ты уехал оттуда? – спросила Вера, – не пешком же ты шёл обратно?
– На поезде, – ответил Юра так, как будто это было обычным делом, как будто он был у себя дома в Курске, а не в далёкой Германии среди врагов, где на каждом шагу ему грозила смерть. – У меня было при себе немного денег. На билет хватило. Да не переживай ты так. Всё же обошлось. Я вернулся.
Вера обняла Юру и поцеловала в губы. Минуту назад она места себе не находила от горя, а сейчас её переполняло счастье. Она сможет увидеть Раю! Господи, как же теперь дождаться выходного?!
– Сегодня среда, до воскресенья ещё три дня, – посчитала она. – Ещё целых три дня!
Как же долго они тянулись. Вера целыми днями была занята по дому – работы прибавилось вдвое. Она то и дело посматривала на часы, но стрелка, казалось, застыла на месте и не хотела двигаться. Время тянулось бесконечно.
4.
Наконец, наступило долгожданное воскресенье. Вера вскочила с постели