Книга Прибытие - Евгений Ильичёв

— Это что еще за элита такая?

— А ты еще не понял?

Я действительно не понимал, о чем мне сейчас толкует этот старый безумец. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это иметь возможность осмотреть рану Марии. Девушка лежала на спине, и краем глаза я видел, что она дышит. Тяжело, сбивчиво, но все же дышит.

— На ее счет не волнуйся, — заметил мой интерес к девушке геолог, — она так или иначе должна была пойти в расход.

— А я почему же в расход не пошел?

— А ты еще не исполнил своей роли.

— И что же я должен сделать?

— Вывести из криосна вот этого человека, — развел руками геолог. — Ты как-то резко поглупел, Герман. Ты же врач. Я же только для этого тебя и отправил на Землю.

— Вы? — удивился я.

Леонид добродушно засмеялся:

— Ну не думаешь же ты, что твои ментальные способности сильнее моих?

— Что?

— Ты неплохо обработал тогда на «Магеллане» начальника ОНР Орлова, но после тебя за него взялся я и сделал это еще лучше. Да, товарищ начмед, не только ты у нас такой уникальный, — подмигнул мне старик и тут же посерьезнел. — Ну, все, хватит Ваньку валять! Приступай!

— Да иди ты на… (непечатно)! — возмутился я. — С чего это мне тебе помогать⁈

Доктор Боровский посмотрел на меня испытующе сквозь прищур и промолвил:

— Думаешь, я не найду рычагов давления на тебя?

— Думаю, не найдете. Иначе я бы уже давно был на вашей стороне. Сами же сказали.

— Смотри, как это делается, — почти дружелюбно, как старый наставник юному ученику сказал геолог. — Через десять секунд ты сам скажешь «стой» и захочешь вступить в переговоры.

Доктор Боровский перевел взгляд мне за спину и обратился к Ковалеву:

— Через десять секунд добей девчонку!

Я обернулся и увидел абсолютно бесстрастное лицо майора. Тот ответил каким-то не своим голосом:

— Есть.

— Ты же понимаешь, что я не стал бы сразу убивать девку. Она полежит еще какое-то время тут и послужит тебе стимулом для работы. Кстати, уже семь, восемь…

Ковалев спокойно перевел свой пистолет на тело Марии, и я тут же закричал:

— Стооой!

Геолог резко поднял руку. Выстрел не прозвучал.

— Я же говорил, — улыбнулся Леонид Боровский. — Всего тремя вещами нужно обладать, чтобы поставить раком всю планету.

— Это какими же? — я старался, как мог, потянуть время, а сам лихорадочно думал, как выпутаться из этой ситуации. Я понятия не имел, кто сейчас стоит передо мной. Кто этот бескомпромиссный, алчный и жестокий человек? Как из милого сентиментального старичка он мгновенно превратился в монстра? И когда он Ковалева завербовать успел?

— Деньги, шантаж и сила убеждения, — подмигнул мне геолог. — А после упразднения первого пункта вашим прекрасным обществом действовать стало еще легче.

Боровский улыбнулся и вновь указал мне на капсулу:

— Сейчас я действую шантажом. Выполни свою работу, доктор, и, возможно, я оставлю вас с этой сучкой в живых.

— Улетите без нас?

— Ну конечно! — улыбнулся старик.

— Оставить нас здесь — равносильно смертному приговору.

— Я лишь обещал, что оставлю вас в живых, а где я вас оставлю — это уже мое дело. Вперед, доктор, не испытывай моего терпения!

— Но я понятия не имею, как открывать эти капсулы! — запротестовал я. — Язык мне незнаком, технология тоже.

— Ты откроешь мне эту капсулу, — жестко процедил Боровский сквозь зубы, — или издохнешь прямо сейчас. Сразу после того, как увидишь мозги майора Веровой на полу.

Мозги на полу я видеть не хотел, ни свои, ни чужие, а потому просто подошел к незнакомой мне криокапсуле и взглянул на нее. На самом деле я не сомневался, что криокапсулы «небесных людей» мало чем отличаются от наших. Принцип работы подобных устройств должен быть схожим у всех существ, дышащих кислородом и имеющих кровеносную систему. Наши земные капсулы специально программировались таким образом, чтобы никто извне не смог навредить лежащему в ней человеку. Как правило, процесс дегибернации запускался с одной, ну максимум с двух кнопок — так, чтобы ее мог запустить любой член экипажа. Да что там экипажа — любая мало-мальски мыслящая форма жизни могла запустить программу разморозки. Эта простота была задумана как раз для таких случаев, как этот. Вдруг окружающий мир за время пребывания человека в гибернации изменится настолько, что уже некому будет выводить его из сна? Остальные же команды и кнопки в компьютере капсулы относились уже к системным, и действительно не могли мной использоваться. Они предназначались для более детального контроля над самим ходом дегибернации, но никак не влияли на сам процесс.

Я сходу определил, что именно нужно делать для того, чтобы запустить процесс разморозки, но решил все же рискнуть и потянуть время. Я прошелся вокруг капсулы, оценивая не столько сложную технику, сколько обстановку вокруг. Ковалев стоял неподвижно, лишь его рука с бластером непрерывно следовала за мной. Сейчас он напоминал мне робота, и я не понимал, в чем тут дело.

— Каково это — быть предателем, а, Егор?

— Оооо, не трудись, Герман, он не слышит тебя, — оборвал мою попытку достучаться до совести Ковалева геолог. — Сейчас его с нами нет. Он даже помнить ничего не будет, когда очнется.

— О чем это вы, доктор?

— Ну чем ты слушал, Герман? Я же тебе русским языком сказал: не только у тебя есть возможность влиять на людей.

— Что вы с ним сделали?

— Приказал выстрелить в Марию. Ты же сам видел.

— Как? Вы молчали!

— Так же, как сейчас приказываю держать тебя на мушке и НЕ приказываю пристрелить за медлительность и глупые вопросы.

— Вы управляете им силой мысли? — не понял я.

— Герман, ты меня разочаровываешь. Что с тобой? Ну какая сила мысли? Если бы я управлял людьми силой мысли, ты бы уже лет десять чистил мне обувь по утрам, а Мария Веровая вместе с капитаном Веровым плясали бы для меня канкан.

— Апгрейд мозга?

— Ну, наконец-то! Да, Герман у меня в голове есть чипы. И именно благодаря им я могу управлять людьми.

— Таких технологий нет! — уверенно ответил я, но резко посерьезневший геолог лишь посмотрел в сторону Ковалева.

Я инстинктивно перевел взгляд туда же и увидел, как Егор, ни секунды не колеблясь, выкрутил на пистолете шкалу импульса на максимум, направил свое оружие себе в левую руку и тут же отстрелил ее чуть ниже локтя. При этом он и глазом не моргнул. Кровавый ошметок отлетел в сторону. Из культи спустя мгновение прямо под ноги десантнику потоком хлынула кровь.

— Видишь ли, Герман, — прокомментировал шокирующую сцену геолог, — я контролирую все функции организма нашего бравого майора. Даже болевой шок не наступил, я отключил его для пущего эффекта, а то иначе кровь слишком долго не брызжет.

Безумный доктор Боровский говорил так, словно уже не раз проводил подобные эксперименты.

— Ну ладно, демонстрацию считаю успешной, — сказал он и вновь обратился к Ковалеву. — Можешь.

Бедный Егор с каменным выражением лица одним большим пальцем правой руки выбрал на пистолете режим сварки и медленно прижег кровоточащую рану плазменной горелкой. Тошнотворно запахло горелым мясом. К горлу подступил комок, и меня вырвало желчью.

— Товарищ начальник медицинской службы, ты явно не в форме.

Еле отдышавшись, я встал с колен и вытер рот рукавом:

— Почему же вам просто не приказать мне ментально?

— Тебе не могу, Герман, у тебя ведь тоже чип стоит. Блокирует мое воздействие!

— Это поэтому я не видел у вас в голове этой приблуды?

— Отчасти, да. Но тут я подстраховался. Ты, кстати, не филонь! Капсула! — напомнил мне геолог и продолжил. — Большую часть информации, включая и беременность вашей подопечной, я скрыл, взломав главный квантовый компьютер «Магеллана», ключи доступа к которому мне так любезно предоставила Мария.

— Я думал, что она передала ключи доступа своему возлюбленному, Косу! — сказал я, делая вид, что нажимаю какие-то важные кнопки на капсуле.

— Так все и было, — довольно легко согласился со мной доктор Боровский. — Она передала их моему сыну — Константину Боровскому. Помните, доктор, вы еще выбирали между мной и им?

— Ваш сын — тот самый Кос? — удивился я.

— Да, — закатил глаза доктор Боровский. — Никогда не понимал этой тяги молодежи коверкать свои имена. Но в данном случае это сыграло мне на руку. Сколько там до разморозки?

— Я понятия не имею. Обратный отсчет идет на языке «небесных людей».