тут набрали. А ещё три сотни настоящих торговцев, которых эти козлы рогатые привели. И сотен пять рабов. Такие вот цифры…
— И это, Вано… — мэр внимательно посмотрел мне в глаза, а только затем продолжил: — Нам нужны те товары, которые они сейчас закупают! И нам нужны пять сотен человек! И нам не нужно агрессивное объединение мудаков под боком!.. Так что вспоминай, твою дивизию, где оружие!.. Это нам очень нужно! И ягоды нам нужны, Вано. И понять, как их хранить — тоже нужно.
— Мы планируем туда в поход отправиться… В ближайшие дни! — кивнул Витя, заставив Ольшу недовольно поморщиться. — Нельзя этих уродов отпускать. Чтобы снова не припёрлись. А они ведь штаны от дерьма отстирают и припрутся, помяни моё слово!
— Да чего там запоминать?! — удивился Кукушкин. — Если они сейчас устроиться сами не смогут, то отведут торгашей назад и организуют новую экспедицию. На этот раз будут метить не в главари, а на роли поменьше. Но и людей приведут серьёзных… И огнестрела больше притащат.
Я чувствовал себя потерянным и ненужным. И это несмотря на то, что меня все хвалили, говорили, какой хороший человек Ваня — и как он всем помог… Но если смотреть правде в глаза, я за эти дни круто выпал из общественной жизни!..
Кислоту моя группа нашла и без меня. Хотя и не без моей помощи. Когда я за сутки не вернулся в группу, которая занималась добычей, меня попытались искать. Само собой, глубоко в лес не уходили. Да и старались больше для проформы: знали, что Вано не пропадёт.
Разыскивая меня, одна из групп, которая пошла в лес без питомца, забрела на чудесную полянку. А росли на ней ещё более чудесные грибочки. И эти грибочки решили отпугнуть пришельцев, прыская в них ядрёной кислотой. Хорошо ещё, никто не пострадал. Ну кроме одежды и голозадой гордости…
Весь оставшийся день группа, хозяйственно мстя за свой позор, тыкала в грибочки глиняными сосудами, привязанными к палке. В итоге они набрали четыре полных сосуда кислоты, и этого с головой хватило для выделки.
Мясо — сколько могли — закоптили, засолили, засушили и завялили. И даже моих галет наделали, пока меня не было. Потому что я дверь капсулы не закрывал, просто знали об этом немногие. Всё, что осталось и сгнило, было отправлено в реку в качестве прикорма для рыбы.
Теперь, куда бы я ни сунулся, был не при делах. Наша группа уже вовсю мастерила оружие, и всё, чем я мог бы сейчас помочь — так это выбить из Кукушкина пластик. И я его выбил. Десять стульев, которые нам ещё предстояло «перековать на мечи».
Вот за стульями я, Витя и Ольша после визита к мэру и отправились. Вместе с погнутой винтовкой. Стулья я заказал сразу, а потом сунул винтовку в приёмник и замер в ожидании чуда (не иначе, как у Кукушкина понахватался!). Оказалось, что цена у этого чуда вполне адекватная. Всего за сто пятьдесят тысяч баллов оружие поддавалось ремонту.
Дороговато? Да. Но в десять раз дешевле, чем заказывать новую. В общем, не всё ещё было потеряно. Надо было просто дождаться второго транша от СИПИНа, и у города появится целая винтовка. Чем я Ольшу и порадовал, решив не скрывать, какие суммы на меня свалились.
Не стал только говорить, за что. На меня и так странно поглядывали…
В общем, жизнь шла своим чередом. И только я в неё никак встроиться не мог.
Остаток дня так и ходил неприкаянным, а потом плюнул на всё… И пошёл отдыхать. Раз уж есть такая возможность, то почему бы и нет?
Дневник Листова И.А.
День сорок девятый. Прямо с утра…
Давненько меня не будили, барабаня в дверь капсулы… Я успел от этого отвыкнуть. Поэтому даже удивился, открыв глаза. Впрочем, чтобы удивиться по-настоящему, надо было проснуться. А я ещё зевал во весь рот.
Весь вечер накануне я просидел дома, наслаждаясь тем, что всё тут понятно, знакомо — и никаких ягод нет. А ещё насиловал собственную память, пытаясь догадаться, где мог оставить ружья, винтовку и патроны. Увы, память отказывалась давать подсказки.
Русого я тоже опросил, глядя глаза в глаза. На всякий случай. Раз на него ягодки не так сильно действовали, то, может, и провалами в памяти он куда меньше страдал?
Хрена лысого!.. Этот профессиональный забулдыга скулил, морщил лоб, тёр задней лапой ухо — но так ничего и не вспомнил.
Хотя под конец, глядя на его наглую морду, я всё-таки припомнил пару моментов из нашего путешествия… Первое воспоминание касалось того рогатого зверя, который неудачно пришёл полакомиться ягодой — да ещё и думал, что можно меня и Русого прогнать с поляны. Увидев, как он попёр на нас, я обещал ему воткнуть его же рог в его же задницу…
Ну что могу сказать? Прав был СИПИН. Это недостойно разумного существа… Обещание я выполнил. Плохой, плохой Вано…
— Вано! У нас ЧП! — раздался голос Дуная из-за двери. — Вылезай давай!..
Матерясь сквозь зубы, я натянул обувь и добрался до двери. За которой и обнаружил здоровяка с встревоженным лицом.
— Какое ЧП? — спросил я.
— Какая-то зверюга спёрла нашу кожу! — ответил Дунай, сжимая в руках копьё.
После смерти своего носителя кожа успела пройти все круги кожаного ада. Её чистили от жира и мяса, её отмачивали, её купали в кислоте — мариновали, то есть — а ещё натирали золой, сушили и дубили. А теперь ей предстоял последний шаг мучений перед перерождением. Жирование!
Ага, её надо было натереть жиром. Да, я тоже удивлён, но такова печальная участь кожи. Сначала её чистят от жира, а потом — заново натирают. Дальше товар, разрезанный на куски, должен был поступить на рынок. А мы — радостно считать полученные деньги.
Вывешенная на просушку, кожа спокойно провела на воздухе ночь, день и… А вот дальше появился какой-то зверюга и спёр мирно висящие куски кожи. А что не спёр — порвал когтями. Заодно он исполосовал дежурных, которые несли вахту. Досталось Прокачуну и Санычу. Оба были уже перебинтованы и получили «лечилки».
Правда, битвы-то так и не случилось…
Зверя разглядеть дежурные не смогли. Тот напал ночью, из темноты, быстро и внезапно. Со спины накинулся на Саныча, который приложился головой об камень и вырубился. А затем, не теряя ни секунды, полоснул по лицу Прокачуна, обернувшегося на шум
