дико это ни звучало.
— Кто ещё знает?
— Те, кто заслужил доверие своих партнёров.
— Удивительно, что это удалось тебе.
— Всё ещё дуешься, — заключила Мирта. — Когда нужно, я умею хранить секреты. Ведь иначе меня не допустят к другим.
В ответ на это откровение хотелось то ли смеяться, то ли плакать.
— На твоём месте я бы умерла от разрыва сердца, — продолжала Мирта. — Мне и сейчас страшно. Во время дашар'гоэна гибнут не только эрзары, но и спутники.
— Многим страшно. Это естественно. — Я немедленно подумала о Беатрисии.
— Ты уже осваиваешь боевую магию?
— Да, Петергрэм велел обучать меня ещё до объявления дашар'гоэна.
— А я только начала. Какой из меня боец? Нам ведь не придётся драться, правда?
Она смотрела на меня так пытливо, словно я умела предсказывать будущее.
— Не знаю. Думаю, надо надеяться на лучшее, но не исключать худшего.
Мирта приуныла и оставила на тарелке почти весь обед.
Во второй половине дня я сбежала в лабораторию, чтобы поработать в уединении, но и там мои планы были нарушены появлением нежданного гостя.
Ульвар деликатно постучал в дверь и дождался позволения войти.
— Ты что скромничаешь? — изумилась я. — Это же наша комната.
— Официально я здесь не работаю, — с улыбкой напомнил он. — Никласхарт дал мне временный пропуск. Я искал тебя. Вчера поговорить не вышло, да и сегодня времени немного. Меня ждут в "Лаварде".
— Ты возвращаешься туда? — ахнула я.
— Почему нет? Моё место сейчас там.
— Но ведь дашар’гоэн начался! Разве ты не должен быть с семьёй?
— Фэо наши союзники, а жизнь, как ты видишь, не остановилась. Все компании, заводы и лаборатории продолжают работать. Если бы эрзары занимались только войной, в мире случился бы не один кризис. Это не нужно никому.
Он медленно прошёлся вдоль аквариумов, изучая короткие заметки об опытах, которые мы с коллегами оставляли на табличках, прикреплённых к каждой ёмкости. Сделав круг по лаборатории, довольно заключил:
— Дело движется. Полевые испытания уже назначены?
— Антаниэтта и Аланстар дали на них добро после отчёта. Мы составляли график, когда выяснилось, что ближайшие экспедиции на Верную откладываются.
— Рано или поздно всё вернётся на свои места. Ты отлично справляешься.
— У меня есть помощники, и я использую твои наработки. А ты чем занимаешься в "Лаварде"?
— Изучаю состав водорослей в окрестностях Талусского пролива. В последние годы там наблюдается любопытная динамика. Работа интересная, уже пишу статью.
Я покивала, но от тревожных мыслей уйти не смогла:
— Слышала, Фэо не самые надёжные союзники.
— Пока они с нами, я не имею права уходить со своего места.
— А что будет, если ситуация изменится? После того, что случилось с Трис, ты тоже можешь погибнуть!
— Любой может, — тихо уточнил Ульвар. — Мне известно, что сделала Мириабела Йар. Ты беспокоишься за меня, но вы с Трис вместе смотрели в глаза смерти.
Я зябко обхватила себя руками. К событиям ужасного вечера приходилось возвращаться второй раз за день.
— Прости, что напомнил, — спохватился Ульвар. — Хотел сказать, что для нас, близких Трис, ты не просто её подруга. Ты почти сестра, разделившая её последние мгновения.
— Не по доброй воле. Мириабела давала шанс спасти Трис, но Аланстар выбрал меня. Разве вы не должны испытывать ко мне... не самые приятные чувства?
Ульвар помотал головой:
— Решение Аланстара единственно правильное и неоспоримое. Ты была жертвой и пережила то же, что Трис. Вот что важно для нас.
Он подошёл ко мне и обнял. Без намёка на прошлые отношения, по-братски.
— Знай, что всегда можешь рассчитывать на нашу помощь.
— Трис просила передать, что ты её любимый младший брат и сожалела о своей строгости. У меня не было возможности попрощаться с ней. Она скрывала, что станет жертвой, до последнего. Оставила послание тебе за несколько минут до гибели.
— Она и мне ничего не сказала. После того, как жребий указал на неё, поговорила только со своим отцом и матерью. Трис не любила прощаться, не терпела, когда её жалеют, и никогда не забывала о долге.
— Она ведь похоронена там, где должна?
— Лучшего места не найти. Трис всегда оставалось верной нашему миру.
— Но последним закатом любовалась здесь.
Уткнувшись в грудь Ульвара, я пролила последние слёзы о его сестре. Беатрисиа вряд ли хотела большего.
Мы знали друг друга совсем недолго, но в моём сердце ей навеки был отведён свой особенный уголок, в котором звучала музыка нашего давнего танца и пахло праздничным кексом.
Тем же вечером, после работы, я совершила по-настоящему дерзкий поступок. Зайдя в кабину лифта, надавила пластину с завораживающим числом "111".
У меня не было приглашения на личную территорию владыки. Я даже не попыталась его получить. Желание поговорить с Аланстаром зрело со вчерашнего дня, но мой порыв был спонтанным.
Я бы ничуть не удивилась, остановись лифт на сто восьмом этаже. Куда сильнее было моё изумление, когда на табло загорелась цифра сто девять, а затем — две последующие.
Когда же двери открылись, я только и смогла, что сдавленно охнуть. Мой мозг отказывался верить увиденному, а ноги приросли к полу.
Передо мной открывался космос. Тёмная бездна, расцвеченная бесчисленными звёздами.
Не было ни пола, ни потолка, ни стен. Единственной связью с реальностью оставалась кабина, покинуть которую я, кажется, была не в силах.
— Смелее, Нели, — раздался голос владыки. — Сделай шаг.
Я с опаской выставила одну ногу за пределы лифта. Она не провалилась в пустоту, а нащупала твёрдую поверхность.
Собравшись с духом, я двинулась дальше, делая мелкие шажки и не представляя, где закончится мой путь.
Двери лифта закрылись, оставив меня наедине с космической бесконечностью. Сориентироваться в пространстве не было никакой возможности, но само зрелище потрясало.
— Тебе нравится?
Аланстар возник из ниоткуда, в паре шагов передо мной. Я невольно вздрогнула, хоть и ожидала его появления.
— Что это? — спросила вместо ответа.
— А ты как думаешь? — хитро поинтересовался он.
— Похоже на виртуальную реальность, но всё по-настоящему. Магии я не чувствую. Значит, здесь только технологии. Более продвинутые, чем обычные голограммы. Никогда не видела таких совершенных трёхмерных пейзажей.
— Мыслишь в верном направлении, — одобрил владыка. — Это моё рабочее пространство. Я назавал её Ио.
— Её?!
— Здравствуй,
