– Верно.
Аврора приняла сидячее положение и забралась с ногами на кровать.
– Вот уж не подумала бы, что тебя вдохновит наша перебранка, – сказала она, поправляя бинт на сломанной ноге, а после, как бы между словом, добавила: – Еще и постельное бельё сменил ради меня…
– Заткнись.
Аврора не заткнулась:
– Знаешь… это даже…
– Молчи.
– …мило. – Мун подняла на Найта глаза и, словно дразня, произнесла: – Оказывается, ты можешь быть милым, – а про себя подумала: «Когда не запираешь людей в своей комнате».
Пальцы Авалона замерли, не успев коснуться струн.
– Я не милый.
Аврора решила ковать железо, пока горячо:
– Но это же было мило! Я не захотела спать на вонючих простынях и ты заботливо их поменял. Еще и ногу мне перевязал, такой душка, – в голосе слышался неприкрытый сарказм.
После загадочной песни настроение у серебряной девы заметно улучшилось, даже стало каким-то игривым и дружелюбным. Музыкальная магия с лёгкостью влияла на разум и душевное состояние. Раздражение и нервозность сошли на нет, потому сейчас Аврора была готова общаться с Авалоном абсолютно так же, как с любым другим парнем.
Авалон ответил:
– Прекрати.
– А если не прекращу? Ты же не станешь бить калеку?
Авалон отложил лиру, сверкнув на собеседницу золотистыми радужками.
– Или с-станешь? – Мун поспешила отползти подальше. – Если ты нападешь, то я буду вынуждена ответить.
Выражение лица Авалона казалось серьёзным и задумчивым, словно песня подействовала только на Аврору, а его ушей даже не коснулась. Он протянул к девушке руки, в ответ на что Мун попыталась лягнуть его пяткой, но Найт быстро перехватил её ногу, процедив:
– Да упокойся ты, я всего лишь хочу посмотреть.
Аврора рыкнула, мгновенно растеряв счастливый настрой:
– Посмотреть на что?
Авалон шумно выдохнул, сдерживая гнев:
– На твою ногу, принцесса. Сиди смирно.
Аврора ощетинилась, готовая начать кусаться, но Авалон взаправду не предпринял несущих угрозу действий, лишь ослабил повязку на её ноге и взглянул на посиневшую щиколотку.
Серебряная дева поджала губы, обратив взгляд на то, с какой лёгкостью пальцы Найта ощупывали кожу, не причиняя и капли боли. Руки Авалона двигались аккуратно, а янтарные глаза были сфокусированы на одной точке. Короткие иссиня-черные пряди, выбившиеся из конского хвоста, ниспадали на лоб и обрамляли лицо. Аврора скользнула взглядом по прямой линии носа, чётко очерченным бледным губам, острым скулам и подбородку юноши. Она в очередной раз отметила, что этот бес ужасно красив.
Авалон поднял глаза и сухо оповестил:
– Отек спадёт через двенадцать часов, а через сутки ты сможешь встать. Думаю, хромота пройдет через несколько дней. Утром я нанёс целебную мазь, к тому же вижу, что ты восполнила силы, потому излечишься быстро. – Он чуть отодвинулся.
– И ты собираешься держать меня здесь всё это время? Я же уже сказала, что не знаю ответа на твой вопрос, потому стоит меня отпустить.
– Может быть не знаешь, а может, если подумаешь, всё таки сможешь что-то сказать. В любом случае, я обещал тебе помочь в расследовании, но если ты уйдёшь сейчас, то ничего не получишь.
Аврора сузила взгляд, желая плюнуть в тёмного господина ядом. Проклятый манипулятор, играет с её любопытством.
– Думаю, если ты оставишь меня здесь на период выздоровления, твоей девушке это придется не по вкусу, – едко произнесла Аврора.
Авалон хмыкнул:
– Она не моя девушка. Мы просто спим.
– Используешь людей для удовлетворения своих сексуальных потребностей? Как низко.
Авалон чуть склонил голову к плечу и вопросительно взглянул в лицо собеседницы:
– А ты не думала, что Лору это устраивает?
– Не-а, это было почти полгода назад, но я всё еще помню её реакцию, тогда, в лазарете. Она явно относится к вашим отношениям больше чем… к…
Авалон усмехнулся:
– Соитию?
Аврора встрепенулась:
– Фу!
Авалон залился бархатным смехом, а Аврора стушевалась. Она ткнула Авалона в плечо, веля прекратить беспардонный хохот, но тот, казалось, рассмеялся еще больше.
Смех Найта не был заливистым или громким, как, например, у Луи, а являлся грудным, ласкающим слух.
Аврора возмутилась, не поддаваясь влиянию чарующего звука:
– Да что тебя так рассмешило?!
– Твоя невинная реакция. Не могу поверить, что такие непорочные люди ещё существуют. Даже слово "соитие" не можешь произнести так, чтобы не скривить лицо.
Аврора буркнула:
– Просто я воспитанная девушка, а ты – нахальный извращенец. – Она вздёрнула подбородок и отметила, как изменилось лицо Авалона после её слов. Будто ей наконец удалось задеть его за живое.
К несчастью, гордилась Аврора недолго.
Найт внезапно схватил её за здоровую ногу и потянул на себя. Мун растянулась на кровати, когда юноша ловко уселся сверху, вжав её миниатюрное тельце в мягкий матрас.
– Значит, нахальный извращенец? – голос Авалона прозвучал как-то странно, так, что по спине Авроры скользнул холодок. Лицо юноши показалось зловещим, а от недавнего приступа смеха не осталось следа.
– Что ты делаешь? – прошептала Аврора, не скрывая своего потрясения.
Авалон недобро ухмыльнулся:
– Думаю закрепить за собой присвоенный мне статус.
Серебряная дева ахнула и прогрохотала:
– Немедленно слезь с меня! – Она попыталась вырваться, но противник оказался непомерно тяжелым. Причем проблема была не в весе, а в духовной силе, которой Найт придавил девичье естество.
Авалон прижал руки Авроры к кровати, а сам склонился так близко, что его иссиня-черные пряди коснулись её лба. Ни один мужчина за семнадцать лет жизни не прижимал её ТАК. Да, бывали случаи, когда примерно в такой же позе она оказывалась придавлена братом, но то были детские игры, а здесь – нечто другое. Лицо Авалона, его тон – всё сквозило неприкрытой насмешкой, но было что-то ещё, едва ощутимое, томное, липкое.
Его неповторимый аромат, казалось, в мгновение ока окутал спальню, отчего Аврора не удержалась и съязвила:
– Интересно, а своим подружкам ты тоже раскрываешь собственный запах, когда они оказываются в твоей постели?
Авалон выдохнул в мягкие губы серебряной девы:
– Нет, я раскрываю его только для тебя.
Аврора смутилась. «Бесстыдник!» Она заёрзала и повернула голову в сторону, чтобы не ощущать на губах обжигающее дыхание Найта и вообще не смотреть на него.
