Тёмный господин мысленно хлопнул себя по щекам, вынуждая перестать пялиться на какую-то девку. Он еле слышно рыкнул себе под нос и принял сидячее положение.
Авалон скинул сапоги и с ногами забрался на кровать. Он уселся подле Авроры и провокационно уставился на неё. Сначала серебряная дева игнорировала его взгляд, но когда Авалон начал беспардонно выпускать свою тёмную ауру, подавляющую её жалкие крупицы света в душе, Аврора вспылила:
– Да чего ты хочешь?!
Авалон растянул губы в оскале шакала. В тишине комнаты, казалось, зазвенели торжественные фанфары, оповещающие о его безоговорочной победе над Мун.
– Настало время отвечать на вопросы», – произнёс Найт таким тоном, от которого у Авроры побежали мурашки, не влекущие за собой ничего хорошего.
Серебряная дева промолчала, лелея надежду, что собеседник отстанет, если она поиграет в немую.
– Воды в рот набрала? – усмехнулся Авалон, давя на девушку своей аурой.
Аврора заскрипела зубами:
– Ты мог бы не загрязнять мою ци тёмной энергией?
Авалон хохотнул:
– Боишься? Ты и так глубоко погрязла во тьме, неужели что-то изменится, если я добавлю ещё щепотку?
Аврора сверкнула на юношу диким взглядом, рыкнув:
– Хочешь убить меня?
– Может быть хочу, когда-нибудь убью, но явно не сейчас, – самодовольно сообщил Найт, после чего быстренько втянул свою энергию обратно в душу. Вроде и не ударил в грязь лицом, а всё равно повиновался.
Аврора перестала играть, напрочь растеряв весь настрой, и теперь угрюмо смотрела в потолок, не желая говорить что-то ещё.
Авалон забрал у девушки лиру со словами:
– Я понимаю, что тебя сложившаяся ситуация не устраивает, но и мне произошедшее не даёт покоя, а когда я чего-то не знаю, меня это злит, – на последнем слове глаза юноши сверкнули пожирающим пламенем, демонстрируя уровень испытываемого негодования. – Потому я хочу, чтобы ты ответила на мои вопросы, а я постараюсь дать что-то взамен.
Аврора повернула голову в сторону тёмного господина.
– Дать что-то взамен? – в её голосе слышалось недоверие. – Да что у тебя может быть?
Авалон ухмыльнулся, проводя пальцами по струнам своего инструмента:
– Немного информации о произошедшем в лесу. Это дело тоже не даёт мне покоя, потому я решил прояснить для себя пару деталей. Ты отвечаешь на мои вопросы – я помогаю тебе в расследовании. Хромая ты явно ни на что не сгодишься, а за время твоего выздоровления любые следы исчезнут, потому я единственный, кто в данный момент способен помочь.
Аврора нахмурилась. Перспектива разузнать что-то о том мертвеце казалась манящей, ведь сама она не могла вскоре вернуться в тот лес, чтобы хоть что-то разнюхать. «Вот же… всё продумал», —серебряная дева сделала глубокий вдох.
– О чём ты хочешь спросить?
Авалон удовлетворённо улыбнулся:
– О том, каким образом ты вчера вынудила меня почувствовать твою боль?
Лицо Авроры сменило хмурую маску на переполненное непониманием выражение. Она вперила в Найта странный взгляд, сказав:
– Чего вынудила сделать? В каком смысле "я вынудила тебя почувствовать мою боль"?» – Мун начала судорожно припоминать события вчерашней ночи и Авалон, вроде как, ляпнул что-то про "почувствовал, словно меня побили", только это совсем не звучало как "я почувствовал твою боль".
Авалон закатил глаза, осознавая, что вынужден разложить всё по полочкам этой приложившейся на всю голову девчонке.
– В прямом смысле. Бегу я, значит, по лесу… собираюсь подстрелить саблезубого пса, но внезапно мою щиколотку пронзает такая боль, что я чуть с дерева не свалился. Представь моё удивление, когда я обнаружил, что с ногой всё в порядке и ни следов ранения, ни следов магии не было, зато боль какое-то время ещё отдавала неприятной пульсацией. Но суть не в этом, а больше в том, что я даже не понял, как оказался на той поляне, где ты чуть не стала ужином для мертвеца. Будто меня притянуло, как железяку к магниту.
Аврора всё так же странно смотрела на Авалона, выжидая продолжения монолога, но когда тишина затянулась, а новой информации не последовало, девушка протянула:
– И-и??
Авалон воззрился на неё сверху вниз, мгновенно перестав наигрывать случайную мелодию, которую исполнял всё это время.
– Издеваешься?
Аврора честно ответила:
– Нет. Я правда не знаю, что на это ответить. Я поняла, что ты там что-то почувствовал, но я никакой связи между нами не замечала… Наверняка тебе показалось.
Авалон сказал, как отрезал:
– Мне не показалось.
Аврора пожала плечами, оставив слова тёмного господина без ответа, а сама подумала: «Ну не показалось и не показалось, мне-то какое дело? То, что он не обнаружил следов атакующей магии ещё не значит, что её не было. Возможно, Авалон так увлёкся охотой и своим самодурством, что попросту не заметил опасность, притаившуюся во тьме? Вот ему и нанесли удар исподтишка, который он проморгал. Ну посчастливилось ему потом забрести на поляну, где меня чуть не сожрали, так это его проблемы, раз он не понял, как успел туда добраться. Зачем сразу в меня обвинениями кидаться? Стоп… А может, это и вправду я его призвала? Как искажённого единорога? Нет… Точно нет… Не могу объяснить себе, как работает эта способность, но нутром чую, что не могла призвать кого-то вроде Авалона…» – Аврора успешно выпихнула дурные предположения из головы.
Авалон тоже молчал, размышляя о чём-то. Он вернулся к игре, начав исполнять красивую и тягучую мелодию. Песня лилась мягко, перетекая из одной ноты в другую, будоража в душе самые приятные воспоминания. Эта музыка наполняла теплом, изгоняла негативные мысли из черепной коробки. Аврора даже не заметила, как перестала утопать в размышлениях и принялась просто слушать, наслаждаясь моментом. Она впервые услышала нечто подобное, такое доброе, наполненное любовью и светом. Естественно, Мун поразилась новой мелодии, ведь из музыкального арсенала полуночников только песнь исцеления души звучала приятно, когда все остальные походили либо на боевой клич, либо на похоронный марш.
Аврора просто не удержалась от вопроса:
– Эта мелодия из вашего клана?
– Это моя мелодия.
Аврора поперхнулась слюной и закашлялась. Она искренне не ожидала услышать подобный ответ.
– Твоя? – спросила Мун, перестав натужно кряхтеть. – Ты не похож на человека, который способен создать что-то, что будет дарить облегчение и покой.
Авалон ответил бесцветно:
– Я написал её после того, как вышел из глубокой медитации в лазарете. Тогда настроение подсобило.
– Это в тот день, когда мы наговорили друг другу гадостей?
Авалон чуть заметно усмехнулся:
