исполнит мою просьбу.
— Я знать, что Судьба на твоей стороне, — проурчал вождь. — Сегодня ночью боги открыть мне Истину. Я видеть будущее и понимать, что всё случаться именно так. Эо-тау, ты должен лететь. Солнце с тобой, маленькая отважная тау.
Фригон опустил её на вершине холма, в некотором отдалении от космопорта, с тем расчётом, чтобы она успела покрыть это расстояние неспешным прогулочным шагом и прибыть ко времени.
Сол подумала, что в некотором отношении раса фригонов ничуть не уступает людям. Просто их цивилизация зародилась несравнимо позже, и сейчас — в самом начале пути.
Хотя она нарочно шла медленно, до вылета оставалось в запасе ещё несколько часов, поэтому когда заведующий космической гаванью гостеприимно пригласил её на чай, она с радостью согласилась.
В тесном кабинете управляющего, похоже, собрался весь штат космодрома. Девчонки-стюардессы с «Нэвиса» тоже были здесь. Производимый фригонами мёд в самом деле оказался достойным внимания, впрочем, как и чай, настоянный на местных травах. А вот беседа ей быстро наскучила: как и всегда в подобных компаниях, разговор шёл обо всём сразу и ни о чём конкретно.
Прихлёбывая горячий чай «по-адамантски», Сол смотрела в окно на сложенные штабелями контейнеры, на снующий туда-сюда автопогрузчик, и ломала голову над новой задачей: как попасть на Виту и при этом не привлечь к себе ненужного внимания. Пока с вариантами было негусто.
То есть, можно, конечно, выбрать свободный день и рвануть очертя голову на Виту на старом добром Вольтурисе. Координаты планеты есть в базе данных, там же можно найти и карты. Конечно, космопорты Виты не дадут разрешение на посадку несуществующему рейсу, но ей как приме не составит труда посадить корабль на каком-нибудь пустыре или плато. Вольтурис лёгкий, ему не нужно поле со специальным покрытием… А вот дальше начнутся проблемы. Ведь надо будет как-то добраться до музея, где работает Артуар Глэйд. Допустим, она найдёт трансфер. Но стоит ей попытаться его оплатить — система сразу идентифицирует её платёжную карту, а это уже будет не скрыть.
Можно, конечно, притвориться аварийной и запросить официальное разрешение на посадку. Предположим, сесть ей разрешат, экстренные случаи — это святое. Но потом опять начинается петрушка: сесть-то она сядет, а вот покинуть территорию космопорта ей вряд ли удастся. Да и корабль станут проверять вдоль и поперёк… Нет, тоже не подходит.
Отказываться от этой затеи она не хотела: во-первых, она дала обещание, во-вторых, ей самой претила мысль, что зонд, доставивший ей (и не ей одной!) столько хлопот, окажется в руках Метриуса и его прихвостней. Нет уж, шиш им с маслом, а не зонд.
Ладно, придумает что-нибудь. В любом случае, отступать поздно, жаловаться тоже. В конце концов, она сама выбрала такую жизнь: ровно в тот день и час, когда покинула родной Оксилиум — бывший когда-то любимым, несмотря на вечно хмурое рыже-бурое небо, скудную растительность и суровый климат, но в одночасье ставший ненавистным, отвратительным и гадким.
— Имя?
— Сол Кеплер.
— Идентификатор?
Сол озвучила длинную последовательность букв и цифр.
— У вас однократная выездная виза, — таможенный инспектор, немолодая, но старательно молодящаяся женщина окинула юную пассажирку недружелюбным взглядом. Весь её облик: от очков в толстой роговой оправе до безвкусных колец на коротких пальцах так и сочился махровой концентрированной бюрократией. — По этой визе вы сможете вернуться на Оксилиум, заново её оформлять не потребуется.
— А если не на Оксилиум? — отважилась на вопрос Сол.
— Будете оформлять документы в установленном порядке, — женщина нахмурилась, в недобром взгляде мелькнуло подозрение. — А почему вас это интересует?
— Гм… просто так, — быстро сказала Сол. Невинно улыбнулась — а не то, чего доброго, инспектор ещё заподозрит её в желании эмигрировать. Хотя отфильтровывать нелегальных мигрантов — её прямая обязанность.
Неприятная женщина ещё некоторое время изучала её документы, дотошно вчитываясь в строки скупого официального текста, но придраться было не к чему, и в итоге она с видимым неудовольствием впечатала в досье разрешение на выезд — монитор отражался в стекле, и Сол успела заметить надпись «зарегистрирована».
— Можете идти.
Подавив вздох облегчения, Сол забрала свой паспорт. А всё потому, что она несовершеннолетняя! Было бы ей шестнадцать, можно было спокойно зарегистрироваться на одном из таможенных автоматов, а не проходить ручной контроль.
Сол покосилась на длинный ряд автоматов, к которому вела длиннющая синусоида очереди. Подняла взгляд на электронное табло. Два часа до посадки.
В пассажирском терминале было шумно, повсюду толпились люди, разговаривали, махали руками. Дети с визгом носились между рядами жёстких пластиковых кресел, норовя сбить с ног зазевавшихся путешественников.
Сидеть на одном месте не хотелось. Некоторое время она бесцельно бродила по залу ожидания, но потом поймала направленный на неё пристальный взгляд регистрировавшей её инспекторши. Она, что, решила проследить за ней?! Сол попыталась стушеваться, шагнула к ближайшему свободному креслу, присела на краешек, поставив рюкзак на колени.
Неужели все люди со временем обречены стать такими несимпатичными личностями, таскающими кольца с искусственными карбонианскими самоцветами и строящими себя важных персон в упрямом желании показаться серьёзнее и влиятельнее, чем они есть на самом деле? Сол непроизвольно содрогнулась от охватившего её омерзения. Нет уж, она не собирается становиться такой. Ни за что.
Но в любом случае сейчас ей лучше не привлекать к себе дополнительное внимание. В последнее время она и так не страдает от его недостатка.
Сол расстегнула молнию рюкзака, заглянула внутрь. На самом верху лежал контейнер с сэндвичами и пакетик солёных орешков. Есть не хотелось совершенно. Она полезла глубже. Шейный платок, солнцезащитные очки, любимая кружка, расчёска — хотя зачем она ей теперь, волосы она отстригла. Всё важное лежало в отделении у задней стенки рюкзака — документы, где говорилось, что она приглашена на вступительные экзамены в Лётную Академию Феррума, дебетовая карта, зелёная корочка с гербом Девятой префектуры и гербом Оксилиума чуть ниже — паспорт.
Да, не так она представляла себе отъезд на Феррум, ох, совсем не так…
Пламя того пожара всё ещё пылает перед её мысленным взором — стоит лишь закрыть глаза. Будто она до сих пор там, перед своим домом, сверху донизу охваченным огнём.
Кого винить в произошедшем? Местные власти муниципалитета, разославшие предупреждения слишком поздно? Младшего братца, сломавшего динамик радио, по которому передаются экстренные оповещения в случае чрезвычайных ситуаций? Саму себя, с приездом отца и всеми хлопотами напрочь забывшую про этот чёртов динамик? Отца с матерью, бросившихся вытаскивать из огня детей постояльцев?
Ну, их-то точно не в чем винить. Да и не получится.
Это было слишком
