армии Дашунь окружило столицу. Мин Сыцзун оставался во дворце. Он услышал вдалеке звук пушек. Патрулировавший город Ли Гочжэнь вошел к нему и сообщил: «Сержанты сказали, что им не хватает еды, им также не платят, и у них нет сил сражаться. Поэтому они лежат и больше не подчиняются приказам. У нас нет возможности защищать город». Глаза Мин Сыцзуна наполнились слезами, и он сказал приближенным евнухам: «Остались только вы. Не пускайте врага». У евнухов подкосились колени, они опустились перед императором: «Как слуги могут воевать? У нас и оружия нет, как же сражаться?».
Войска Дашунь начали штурмовать город и прорвали оборону всех городских ворот. В этот момент даже евнухи думали только о спасении своей шкуры. Старый хозяин оказался ненадежным, поэтому они искали убежище у нового. Несколько старших евнухов, Цао Хуачунь, Ван Сянъяо и Ван Дэхуа, привели своих сообщников и открыли ворота Гуанъаньмэнь, Пинцзэмэнь (Фучэнмэнь) и Дэшэнмэнь. Войско Дашунь хлынуло в город, словно потоп. Когда охранявшие город солдаты увидели это, они задумались, стоит ли продолжать борьбу? Все побросали оружие и бросились в бега.
Когда Мин Сыцзун услышал, что в город прорвались и войска бежали, его сердце ушло в пятки. Ни один из министров не появился, и он остался один. Он еще оставался ошеломленным какое-то время, а затем позвал императрицу Чжоу и наложницу Тянь и заставил их покончить жизнь самоубийством. Он убил двух дочерей мечом, а трех сыновей доверил на попечение своим родственникам. Затем он вышел из ворот Дунхуамэнь и думал спастись бегством. Уже стемнело. Он шел полночи, но идти ему было некуда, поэтому ему пришлось вернуться во дворец. Когда он увидел гонг (для извещения об утренней аудиенции у императора), он несколько раз ударил в него, но ни один министр так и не появился. Он ничего не мог поделать, поэтому у него не было другого выбора, кроме как покончить с собой. Он вышел через задние ворота императорского дворца и направился к горе Ваньсуй (также называемой Мэйшань, в парке Цзиншань в Пекине), находившейся напротив них. В это время Ван Чэнгэн был единственным евнухом, оставшимся рядом с ним. Мин Сыцзуну хотелось сказать так много, но он не мог ничего вымолвить. Он не думал, что станет последним правителем империи. Но как так случилось, что при нем погибла империя Мин? Кто виноват? Он так и не смог этого понять. Он нашел акацию и повесился на ней. Ван Чэнгэн повесился вслед за ним. Со смертью Мин Сыцзуна подходит к концу более чем 270-летнее правление династии Мин, но впереди многое будет еще связано с этой династией.
После рассвета Ли Цзычэн, одетый в синий костюм лучника и белую фетровую шляпу, сел верхом на высокую черную лошадь и повел солдат в город. Жители столицы давно слышали об отважном князе царства Чу Ли Цзычэне и, узнав о его приезде, вышли посмотреть на него. Также появились и прятавшиеся чиновники и стали клясться ему, что готовы служить династии Дашунь. Войско Дашунь радовалось своей победе. Мог бы настать этот счастливый миг, если бы они не подняли восстание? Народ пировал и веселился, а чиновники снова вернулись к своим чиновничьим делам. Премьер-министр Ню Цзиньсин разъезжал по городу в паланкине, готовясь к церемонии возведения на престол нового императора и принимая экзамены на государственную службу. Генерал Лю Цзунминь занимался сбором денег и каждый день тряс деньги с высокопоставленных чиновников и богачей. Кто отказывался платить в казну, у тех конфисковали имущество. Хотя Ли Цзычэн не пил и не веселился, он, как император, держал наложниц и жен во дворце Мин для собственного удовольствия. Другие генералы не имели такого права, поэтому каждый находил свой публичный дом и развлечение для себя.
Мин Сыцзун повесился на акации на горе Мэйшань
Ли Цзычэн вовсе не собирался основывать столицу в Пекине, он просто хотел собрать больше денег и переправить их обратно в Сиань. Но он не понимал, что управлять восстанием и управлять страной — разные вещи. Во времена восстания можно было не спрашивать с простого народа налоги, а кормить армию на деньги богачей и чиновников. Но если хочешь управлять такой большой страной, то не можешь полагаться только на это. Во-первых, потому, что финансовый фундамент будет неустойчивым. Во-вторых, так можно нажить врагов. Конечно же, чиновники и богатые люди были обеспокоены, и их взгляды на армию Дашунь изменились. Они надеялись, что кто-то придет и разгромит династию Дашунь и восстановит династию Мин. Ближайшим подкреплением со стороны династии Мин к Пекину был У Сангуй, который охранял Шаньхайгуань. И для обеих сторон действительно имело значение, кого он поддержит. Ли Цзычэн тоже думал об этом, поэтому послал найти У Сангуя и передать ему, что, если он готов присоединиться к династии Дашунь, он все еще может быть высокопоставленным чиновником. У Сангуй согласился и решил привести своих солдат в Пекин, чтобы встретиться с Ли Цзычэном.
Он был на полпути, когда столкнулся с одной семьей из Пекина. Они с тревогой спросили: «Разве вы еще не знаете? Лю Цзунмин пытал вашего отца, старика У (У Сян) до полусмерти, желая выбить из него деньги, и похитили вашу жену, госпожу Чэнь (Чэнь Юаньюань)». У Сангуй сразу же изменил свое решение и сказал: «Я поквитаюсь с ним. У меня есть идея!». После этого он со своими людьми вернулся обратно в Шаньхайгуань. Его идея заключалась в том, чтобы укрыться в Маньчжурии и попросить армию династии Цин отомстить за него. Он немедленно послал людей к Доргону. Доргон был в восторге от услышанного, это была хорошая возможность войти в Шаньхайгуань и захватить власть, и он быстро составил план.
Когда Ли Цзычэн услышал, что У Сангуй изменил свои намерения, он сказал генералам: «Если У Сангуй не сдастся, его придется уничтожить. Лю Цзунмин, вы готовы отправиться в Шаньхайгуань?». Лю Цзунмин рассмеялся: «Шаньхайгуань, такое маленькое укрепление. Его одним носком ботинка можно раздавить. Почему я должен идти?». Ли Цзычэн посмотрел на своего племянника Ли Го и сказал: «Тогда ты?». Ли Го что-то пробормотал, и Ли Цзычэн понял, что он тоже не хочет идти, поэтому сказал: «Тогда я пойду один и возьму с собой У Сяна». При этих словах Лю Цзунмин покраснел и сказал, что тоже пойдет. Они вдвоем взяли с собой 60 000 людей и лошадей и направились в Шаньхайгуань.
Как только войска Дашунь прибыли в Шаньхайгуань, в тот же день
