вас доверяют. Вам Скальд и тебе, Элен. Они чувствуют, что мы в безопасности.
— Особенно их в этом убедили наши семиотики, — добавил Матео.
Ужин продолжился легкой и непринужденной беседой. Матео и Беатрис рассказывали про своих родителей и делились воспоминаниями из прошлой жизни, которая у них была до того самого дня, когда погибла Миса Филиндерс.
Это страшное событие поделило их жизни на «до» и «после».
Скальд помог Элен помыть посуду и убрать все со стола. Матео, Беатрис и Элен, приняв горячий душ, готовились ко сну.
До рассвета оставалось несколько часов.
Скальд все чаще ловил себя на мысли, что задерживает дыхание. Дышать становилось тяжелее. Все в нем напрягалось в предвкушении грядущего дня.
Он чувствовал, что именно завтра ему удастся все изменить.
Но перед этим оставалось одно незаконченное дело.
Матео и Беатрис лежали на соседних одноместных кроватях, укрывшись теплыми одеялами. Тьму в комнате рассеивал синеватый лунный свет.
Матео не спал.
Он смотрел на Беатрис, лежащую лицом к нему с закрытыми глазами. Его не покидали мысли о том, что будет завтра — война. Сражение с рыбоедами. Битва за Перламутр-Бич.
Битва на смерть.
Он также вспоминал разговор со Скальдом, случившийся на лестнице на Маяке. Этот разговор помог ему окончательно разобраться в своих чувствах к Беатрис. Он вспоминал, как она обнимала его в последние дни. Как переживала из-за разлук. Как постоянно хотела находиться рядом с ним.
И он хотел того же.
Пальцы замерзли. Подбородок начинал дрожать. В голову ударил жар.
— Возьми себя в руки, — тихо прошипел себе Матео.
Он испуганно взглянул на Беатрис. Она не открыла глаз.
Собравшись с духом, Матео наконец произнес:
— Беа.
Она не открыла глаз.
— Ты спишь?
И она открыла глаза.
— Нет, не получается, — ответила она.
— И у меня.
— О чем думаешь, Матео?
— О завтрашнем дне. О том, что начнется, когда наступит рассвет.
— Хочешь сказать, у нас не получится поспать сегодня?
— Не знаю. Но сон совсем не идет.
— И у меня.
Они лежали и смотрели друг другу в глаза.
— Тебе страшно? — спросила она.
— Да, не буду врать.
— И мне тоже. Не хочу умирать.
— Мы не умрем, Беа. Не отходи от меня завтра. Ни на шаг. Слышишь?
Она кивнула.
— Мы будем защищать друг друга. До самого конца битвы. И отпразднуем ее вместе с Энтони.
— Ты думаешь, мы сможем вернуть его? — спросила Беа.
— Я верю в это. Да. Энтони еще там. Он глубоко внутри Карателя, но я уверен, что мы сможем… достучаться до него. Не может быть так, что ничего нельзя сделать.
— Альбедо погиб, пытаясь его вернуть. Ты помнишь?
— Помню… и мне страшно думать об этом. Закрывая глаза, я рисую это у себя в голове. Вспоминая рассказ Скальда, я представляю, как Энтони… убил Альебдо…
— Зачем ты это делаешь?
— Не знаю. Оно само получается. Это ужасно. Но я уверен, что его можно вернуть. Наш Энтони еще не потерян. Быть может, когда мы встретимся, он услышит нас.
— Я пыталась поговорить с ним, помнишь? А он так и стоял. И ничего не делал.
— Он выполнял приказ. Но завтра… будет все иначе.
— Бедный Энтони… за что ему это все? Я не понимаю…
Но у Матео не нашлось слов, чтобы ей ответить. На самом деле он думал совсем о другом.
Матео сбросил с себя одеяло. Он сел и свесил ноги.
— Что ты делаешь? — не поняла Беа.
Но Матео, ничего не сказав, прошел к ее постели и сел на самый край.
— Матео…
— Беа, ты права. Мы не знаем, что случится с нами завтра. Мы впервые идем на войну. Как бы сильно я ни был уверен в том, что у нас получиться выжить… никто… не может дать никаких гарантий…
Матео заметил, как заблестели слезы на щеках Беатрис, переливаясь в лунном свете, словно две жемчужинки.
— Быть может, это была наша последняя встреча с родителями.
— Не говори так…
— Ты же сама все понимаешь, Беа. Мы с тобой не супергерои. Мы не Скальд и не Элен, которые владеют самой могущественной силой на свете. Мы не Айседора, которой удалось захватить власть на дне морском. Мы даже не Энтони… Мы просто… просто два обычных человека, оказавшиеся втянутыми в противостояние с могущественным злом… не по своей воле…
Беа ждала, что он скажет дальше.
— Я не знаю, что случится с нами после рассвета. Я не знаю, вернемся ли мы домой, Беа.
Она не сдерживала слез.
— Но сейчас у нас осталось всего несколько часов до того, как выйдет солнце, и Перламутр-Бич будет затянут пеплом войны…
Матео протянул руку и положил ладонь на плечо Беатрис.
— Беа, если же нам суждено умереть, я не хочу погибать, не сказав тебе главного.
— Матео…
Она просунула руку из-под одеяла. Ее холодные пальцы сжали ладонь Матео.
Он смотрел ей прямо в глаза, залитые слезами.
— Я люблю тебя, Беа. И всегда любил. Я просто хочу… чтобы ты это знала…
Матео отвел взгляд к окну.
Из глаз юноши брызнули слезы, и он сдавленно произнес:
— Я не могу умереть и не сказать тебе этого, Беа! Прости, если что-то испортил! Но я просто не мог больше держать это в себе!
— Матео!
Беа вскочила и тут же обхватила Матео, заключив его в теплые объятия. Она опустила подбородок ему на плечо и наклонилась к уху.
— Матео, — ее голос дрожал, — я тоже… тоже люблю тебя… спасибо, что сказал… я сама никак не решалась… боялась… не знала, как ты можешь отреагировать… я так рада… Матео… как же я рада, что ты это сказал… мне стало намного легче… правда…
— Ты… ты любишь меня?
— Да, Матео! Люблю… и я буду рядом с тобой. Хорошо? Мы будем сражаться вместе, как ты и сказал. И мы защитим друг друга. Даже от Энтони, если это потребуется. Я тебя не оставлю, Матео! Никогда, слышишь? Никогда!
Матео посмотрел в глаза Беатрис. А потом его взгляд опустился ниже, на губы.
Он подался вперед, но остановился, не решаясь сделать это.
И Беа сделала все за него.
Она коснулась губами губ Матео и одарила его нежным поцелуем.
— Вот и все, — сказала она, — это не так сложно, правда?
— Ты права. Совсем не сложно.
И Матео поцеловал ее сам. Он прижимал Беатрис к себе крепче и крепче. Ему хотелось стать с ней одним целым.
Беатрис потянула Матео вниз. Они легли на кровать лицом друг к другу. Матео потянул за одеяло и накрыл их.
Они лежали молча,
