«Arbeit macht frei».
«Труд освобождает».
Надпись над входом в Освенцим и в другие нацистские концентрационные лагеряВ апреле 1887 г. двадцатисемилетнего мужчину привезли в психиатрическую больницу «Гудзон-Ривер». Двенадцать дней спустя еще одного мужчину госпитализировали насильно. Оба, как выяснилось во время проведенного позже расследования, работали на каучуковой фабрике. Через несколько месяцев, в разгар лета, в эту же больницу прибыл третий пациент с фабрики. Он был, согласно отчету, «в состоянии сильного умственного возбуждения, беспокоил соседей громким шумом и свирепыми молитвами». Фредерик Питерсон, глава отделения нервных болезней в Нью-йоркском колледже терапевтов и хирургов, заинтересовался этими случаями и выяснил, что все трое вдохнули большое количество одного и того же химиката – дисульфида углерода[402].
Дисульфид углерода – это, по мнению его исследователя Пола Дэвида Бланка, «элегантная маленькая молекула», состоящая из одного атома углерода, находящегося между двумя атомами серы. В природе она образуется редко, единственное место возникновения – вулканические фумаролы, но в 1796 г. молекулы были созданы искусственно немецким химиком. С середины XIX в. вещество использовали для вулканизации резины (этот метод назывался холодной вулканизацией; другой метод был связан с нагреванием и давлением). Из резины потом изготавливали все, от шин и купальных шапочек до резиновых индийских презервативов[403].
Опасность для здоровья стала очевидной почти с самого первого использования. За сорок лет до того, как трех молодых людей заперли в психиатрической больнице «Гудзон-Ривер», французский химик забил тревогу, опубликовав учебник. В то время Франция была европейским центром вулканизации, поэтому именно ученые и врачи этой страны были первыми среди тех, кто признал существенные риски, которым подвергаются люди, имеющие дело с дисульфидом углерода. Упомянутый химик не зашел настолько далеко, чтобы призвать к запрету использования этого вещества. Он лишь предложил, чтобы вулканизация проходила на открытом воздухе. Два года спустя Гийом Дюшен из Булони повторил это предупреждение, выступая перед Парижским медико-хирургическим обществом. По его наблюдениям, люди, подвергавшиеся воздействию этого химиката, теряли рассудок точно так же, как и больные на терминальной стадии сифилиса – страшной венерической болезни, которая свирепствовала в XIX в.[404]
Эти предупреждения распространялись медленно, и даже после того, как осознание риска росло в каучуковой промышленности, никто не подумал о том, чтобы оценить эти риски при производстве вискозы. Часть проблемы заключается в величине и разнообразии спектра симптомов, возникающих при воздействии дисульфида углерода. В докладе, составленном в 1941 г., перечислено около тридцати симптомов, начиная со специфических (нечеткое зрение и потеря аппетита) и заканчивая терминальными (смерть от нарушения дыхания)[405].
В ранних медицинских отчетах об осмотрах пациентов-мужчин врачами-мужчинами сквозит ужас перед побочными явлениями, затрагивающими сексуальную сферу. Французский врач описывает двадцатилетнего пациента, страдающего от постоянной эрекции. Еще один пациент двадцати семи лет, чей случай был более серьезным, выглядел намного старше своих лет, и его «сексуальное желание и эрекция полностью исчезли»[406].
Помимо физических эффектов, воздействие дисульфида углерода может вызвать симптомы психических заболеваний. Рабочие и их жены говорили о некоторых изменениях личности, ночных кошмарах, спутанности сознания, головных болях и, в крайних случаях, об острых психозах. Доктор Томас Оливер написал, что некоторые из работающих с этим химикатом становились настолько безумными, что «бросались с верхних цехов фабрики на землю». Исследование общины в Пенсильвании показало, что десять рабочих фабрики по производству вискозы один за другим оказались в сумасшедшем доме. Один из них стал настолько буйным, что его пришлось укрощать четырем полицейским. Впоследствии он умер от травм. Другой мужчина пытался проглотить камень[407].
