«Перечницы и Ко» лихим движение открыли банки. А так-то они слабые и трепетные женщины. Я снимала, дамы портили здание, Эфа из-за занавески аплодировала. Что тут скажешь, яркий пример (дамы выбрали разные цвета) победы здравого смысла над идиотизмом.
Когда акт вопиющего вандализма (им даже не пришло в голову сделать свое дело по-тихому ночью) кончился, Эфа распахнула окно и замахала мне:
— Рисса, я надеюсь, ты все сняла? В полисмеции захотят доказательств!
Я, уже не таясь, встала в полный рост и крутанула амулет на пальце:
— Все. И некоторых особо ретивых крупным планом.
Столько пожеланий счастья и долголетия я никогда не слышала в свой адрес, ведь раньше Эфа предпочитала за неимением прямых улик просто трясти денег с мужей этих особо одаренных, а теперь у дам появился шанс познать всю прелесть тюремной жизни.
Надо поговорить с обер-офицером, чтобы им не меньше двадцати суток ареста назначили и передачки принести с издевательским видом.
— Ну-с, что привело вас ко мне? — хозяйка борделя с довольной улыбкой отбивала марш победителей карандашом на столе. Наверное, прикидывает во сколько обойдется ремонт фасада и выбитые стекла чужим кошелькам.
— Вопрос не совсем обычный, но ты знаешь, как ведьмы использовали камни силы. Точнее ты сможешь его активировать?
Брови Эфы (или Шеллы) исчезли под челкой:
— У вас есть камень силы?
— Не прям чтобы есть, — я несколько замялась, — но скоро будет.
— Вот когда будет и обращайтесь. Только учитывайте, что на ведьму всего лишь один камень силы. К двум привязать нельзя. Так что от поиска других вас это не спасет. — Мы с Раем переглянулись и тяжело вздохнули. — Но я вам подскажу парочку имен, если король даст амнистию семье Руперт. Я хочу своих стариков сюда перевезти.
— Думаю, проблем с этим не будет, — пообещал Рай.
И вроде бы день суматошный, полный открытий, и пора бы немного передохнуть, но на выходе из борделя нас подловил Штелф старший. В очередной раз стоит задуматься, почему меня тут всегда можно найти?
Мужчина был нетрезв, со щетиной на холеном лице и в мятой одежде.
— Хотите, я вам магомобиль подарю, — неожиданно начал он с взятки. Такого в моей практике еще не было. — Новенький, лучшей комплектации, с кожаным салоном.
— В честь чего? — Рай подозрительно взглянул на шатающегося мужчину и задвинул меня за спину.
— Пусть Сандре статью сменят. Все что угодно, лишь бы не измена короне! Да плевать на магомобиль, хотите весь бизнес на вас перепишу?! Только не смертная казнь!
А папа любит дочку. Даже жалко его стало. Я потянула Рая за рукав, заставляя наклониться к моим губам:
— Есть вариант. Если ее признают невменяемой и пошлют на принудительное лечение. Правда, остаток жизни ей придется провести в глубинке.
Фон Тилль тепло улыбнулся и чмокнул меня в лоб:
— Добрая ты Рисса. — И Штелфу: — Я поговорю с братом, может чего и выйдет. Магомобиль я сам себе купить могу, а что касается бизнеса… у меня целое герцогство с бесконечными бумажками и так поперек горла. Идите, проспитесь.
И обогнув резко постаревшего мужчину, мы направились домой, чтобы попасть на скандал.
— Как ты мог!!! — мама с растрепанными волосами, потрясала кулаки. — Как ты посмел, Рассел!!!
Первая мысль: а где топор? Нужно срочно спрятать топор.
Исполнитель, по-умному отгородившись от маркизы фон Клей столом, виноватым себя не чувствовал:
— Дорогая, я не понимаю причину твоей истерики.
— Истерики?! — взвизгнула мама, а я рефлекторно посмотрела на многоярусную хрустальную люстру. — Милый мой, это не истерика! Это полноценное негодование! Как ты посмел сказать королю, что мы скоро сочетаемся браком?! С какой это радости ты все решил за меня?!
Дорей мрачнел лицом, по позиции не сдавал:
— Я мужчина. Я решил. Это же логично. Или тебя устраивает, что все за глаза называют Ванессу фон Клей моей любовницей?
— Подумаешь! — маркиза сердито фыркнула. — Они все равно найдут к чему придраться. А меня и так все устраивает!
Исполнитель глянул на нас и кивнул на дверь. Ясно, сейчас маму будут убеждать в праве мужчины. Я посмотрела на посуду на столе и радостно хмыкнула: наконец-то разобьется этот ужасный сервиз.
Кабинет располагался в противоположном конце коридора и был достаточно далеко, чтобы не слышать методы убеждения Дорея, но и в случае чего успеть прибежать на крики.
— А тебя все устраивает? — осторожно спросил Рай, наблюдая, как я достаю писчие принадлежности.
— Пока да, — обтекаемо ответила я.
— Ага, — сделал для себя какой-то вывод фон Тилль. — Кстати, завтра нам надо встретиться с архитектором, обговорить дизайн и прочую ерунду.
— Нам? — я удивленно приподняла одну бровь.
— Ну, ты же будешь хозяйкой, тебе и решать. Да и Ванессу с собой взять не мешает. Все равно всем скопом переедем с Жулей и Бусей. И не надо спорить, — на меня наставили палец, словно пистоль. — Я хочу засыпать и просыпаться с вредной Риссой в обнимку. Я люблю тебя и хочу создать с тобой семью, завести детей, внуков и сидя в кресле возле камина предаваться воспоминаниям о былых временах. Можно не все сразу, а постепенно. Начнем с совместного проживания.
Я не стала уточнять, что мы и так уже живем под одной крышей.
— Слуг с собой заберем.
— Конечно, — фон Тилль дурашливо усмехнулся: — Я ж не враг себе разлучать кухарку и Лейса. Она только готовить опять нормально начала.
На пару дней в доме наступило затишье. А утром третьего дня к нам ворвался юный Феликс фон Нэльс и своей манере заорал:
— Где там ваша ведьма?! Мы возродили камень силы!
Я стояла на земле фон Торейлов в кольце рук Рая, прислонившись к нему спиной и смотрела, как Эфа возлагает руки на странную каменную глыбу черного цвета. Рядом напряженно застыл Кененг Девятнадцатый и Дорей. Фон Нэльс от нетерпения приплясывал. Минута, другая. И камень замерцал!
Рай наклонился к моему уху и шепнул:
— Напишешь об этом статью?
— Нет, — рассмеялась я. — Книгу.
Эпилог
Я сидела за туалетным столиком и расчесывала свои рыжие кудряшки. Любимый шелковых халат ядовитого розового цвета в крупную ромашку прочно обосновался в гардеробной Рая, как впрочем, и большая часть моих рабочих костюмов. То, что маркиза фон Клей проживает у герцога, давно не является сплетней. Как и новость что там же сожительствуют Исполнитель и другая маркиза фон Клей. Эфа называет нас в шутку конкурентами.
Неделю назад на приеме Кененг Девятнадцатый прозрачно намекал, что нам пора перестать пугать светское общество своими отношениями и надеть свадебные кандалы. Честно, в глубине души сразу под свободой и независимостью, трепетал робкий огонек надежды.
