— Секунд десять, — Элоиза не была уверена и назвала примерно.
— Много. У тебя может не быть этих десяти секунд, — заметила Доменика и повела бровью в её сторону.
Резкая боль скрутила внутренности и согнула пополам тело. И отпустила через мгновение.
— Эй, — проговорила Элоиза, отдышавшись, — могла бы и предупредить!
— А ты уверена, что твои недоброжелатели будут тебя о чём-либо предупреждать? — усмехнулась Доменика. — Ничего, отобьёшься от меня — отобьёшься от кого угодно.
— Утешила, называется, — пробормотала Элоиза.
Затем восстановила дыхание, выстроила корпус, упорядочила мысли и «завернулась в кокон» — так она это называла про себя.
И по виду Доменики поняла, что сделала это вовремя.
— Вот как, — усмехнулась та. — Я правильно поняла, что ты собралась просидеть остаток жизни в воображаемой башне?
— Зато безопасно, — пожала плечами Элоиза.
— Умный враг просто подождёт, пока у тебя силы кончатся, ты же пока ещё не можешь сделать эту возможность самоподдерживающейся, — сообщила Доменика.
— Нет, не могу, — согласилась Элоиза, утратила концентрацию и тут же получила новую порцию — на этот раз у неё перехватило дыхание, и она рефлекторно схватилась руками за горло.
— И не думай, что агрессия по отношению к тебе всегда будет выглядеть одинаково, — продолжала поучать Доменика. — В идеале ты должна уловить намерения и успеть закрыться. До того, как твой противник что-то сделает. Да, счёт может идти на доли секунды, но их должно хватить. Съешь дольку шоколада, быстрее восстановишься.
Доменика пододвинула ближе к Элоизе вазочку с конфетами. Элоиза подумала, съела одну и запила водой. Поставила кувшин на место, повернулась и в тот же миг лишилась зрения — на пару секунд, не более, но она снова ничего не заметила!
Да сколько же можно-то! Но с Доменикой всегда так — будет тыкать носом до тех пор, пока у тебя не получится тот результат, которого она ждёт.
Элоиза расслабилась, прикрыла глаза и прислушалась — не ушами, но всем телом. Вот она, Доменика, открыта — смотри хоть до второго пришествия, ничего не увидишь. Хотя… она не заметила, что именно послужило спусковым крючком, защита соткалась всё равно что сама. И удивлённый взгляд Доменики показал, что результат наконец-то есть.
— Вот, можешь ведь, когда хочешь, — пробурчала Доменика, с трудом поднялась со стула и медленно дошла до шкафа, на полках которого стояли всевозможные склянки.
Нашла там что-то и выпила прямо из бутылочки.
Элоиза вдруг осознала, что этой Доменике вообще-то много лет — сколько, кстати? Восемьдесят два, подсказала память, восемьдесят три будет осенью. Что она, Элоиза сможет в восемьдесят, и доживёт ли до таких лет вообще?
— Тебе помочь? — спросила она.
— Ты сама сначала на ногах удержись, — усмехнулась Доменика и села.
Видимо, зелье подействовало — на лицо возвращались краски, глаза снова заблестели.
А Элоиза поняла, что и впрямь нужно сесть. Потому что ноги тряслись мелкой дрожью. И села.
— Сейчас попрошу кофе, — пробурчала Доменика. — А пока выпей вот это, — взяла стакан, плеснула туда воды и накапала из взятого в том же шкафу флакона.
Элоиза безропотно выпила — да, стало проще.
— У меня правда что-то получилось? — уточнила она.
— Получилось. Что-то. И это уже очень много, скажу я тебе. То, что мы с тобой пытаемся сделать — это сложно, это на самом деле сложно. Более того, я ни с кем больше не могу сейчас это практиковать — не потянут, сил не хватит. Все они, конечно, что-то могут в тех областях, которые исследуют, но — не более того. А кто сможет рассказать об этих техниках маленькой Анне, когда она до них дорастёт? Я-то не доживу определённо. Её мать? Моя дочь? Моя внучка? Ничего подобного они не сделают. А ты сделаешь. Поэтому я не прошу у тебя прощения за боль и слабость, пусть тело запомнит их хорошенько и само защищается. Но уже не сегодня, на сегодня достаточно. Выпьешь кофе — и отправляйся домой, и не нагружай себя сегодня ничем.
— Это как — лечь и спать?
— Спать, есть, смотреть на живую природу. Если есть в досягаемости мужчина — то восстанавливаться об мужчину, пойдёт быстрее. Чего смеёшься?
— Представила процесс восстановления об мужчину.
— Вот уж не думала, что такая обыденная вещь может тебя развеселить, видимо, мало практикуешься. С мужчинами, я имею в виду. Всё, собирайся и отправляйся. Приедешь через две недели, и продолжим.
* 100 *
Когда Элоиза вернулась домой, то первым делом позвонила мужчине, об которого следовало восстанавливаться. Вообще она собиралась читать книжку и писать текст, но понимала, что в имеющемся разобранном состоянии она прочитать, конечно, прочитает, но основная часть смысла от неё определённо ускользнёт. Поэтому следовало найти себе дело с меньшим участием мозга. Мужчина же был бодр, весел и по-прежнему страдал от невозможности делать всё, что хочется.
— Знаете, мне предписали спать, есть и смотреть на живую природу в обществе расположенного ко мне мужчины. Что вы об этом думаете?
— Думаю, что вы сегодня встретили кого-то необыкновенно мудрого, сердце моё. Два первых пункта мы легко найдём прямо здесь, а вот насчёт третьего придётся подумать. Я вижу несколько вариантов: пойти в зимний сад, пойти во внутренний двор, пойти в гости к Лодовико и его котам. Или зазвать Варфоломея с котом. Вам какой ближе?
Элоиза посмеялась и решила, что гости ей пока не по силам.
— Тогда для начала затворимся в спальне, сердце моё, и там попробуем выполнить хотя бы часть предписаний. А гости… гости никуда не денутся. За вами зайти?
— Заходите, — согласилась она и направилась в ванную и переодеваться.
41. Вопросы коммуникации
* 101 *
Неделю спустя после визита самой младшей Доменики Элоиза зашла после работы проведать Себастьена, которому, как она знала, днём сняли с повреждённой руки все фиксаторы. Он обнаружился в спальне, пытался самостоятельно расстегнуть запонку и сетовал на ограниченную подвижность кисти.
— Вот не в первый же раз, сердечко моё, а всё равно обидно, что пальцы плохо шевелятся и их теперь ещё нужно разрабатывать!
— Я верю, вы справитесь. А сейчас могу помочь, если нужно. И с запонкой, и с пальцами.
— Вы знаете, что можно сделать, чтобы ускорить процесс?
— Я могу попробовать. Давайте вашу руку, — она отстегнула и сняла с манжеты запонку, закатала рукав и взяла его кисть в ладони. — Надеюсь, подтягиваться и отжиматься на этой руке вы ещё не завтра пойдёте?
— Пока ещё не разрешили, увы, — вздохнул он.
— Кстати, вы поняли, насколько легко отделались? Я имею в виду — только сломанной рукой?
