Я прервала его.
– Я понимаю. Я часто видела, как такое случалось с Уиллоу и Робби.
Все любили одаренных людей, и это было хорошо, хотя здесь была и обратная сторона.
– Опять начинается. Мне нравятся такие знаки внимания, но они словно сажают тебя на крючок. Никогда не знаешь, когда этот крючок вопьется в тебя. – Он затормозил на светофоре и посмотрел на меня. – Ты меня понимаешь?
– Да, – сказала я небрежно, но я знала, что он чувствует. Я видела, как такое внимание иногда приводило Уиллоу в отчаяние. – Люди делают тебе подарки, они очень милы с тобой, и поначалу это замечательно. Но потом ты чувствуешь себя обязанным всем им.
– Точно, – сказал Райан. – Ты становишься должен такому количеству людей, что теряешь самого себя. Это странное чувство, и я ощущаю себя дураком из-за того, что так заморачиваюсь этим. У них есть причины так вести себя со мной. И я не должен был бы жаловаться.
– Нет. – Я повернулась к окну и задумалась. – Я понимаю тебя. Правда.
Чувствовала ли она себя так, словно ее разрывали на части? Чувствовала ли она себя обязанной всем этим людям? Или это просто усугубляло ее проблемы?
– Ты в порядке? – спросил Райан.
Мы уже снова выехали на шоссе, но Райан искоса бросал на меня изучающие взгляды.
– Кажется, ты только что забыла о моем присутствии.
– Прости. Я…
Мне было необходимо поговорить о ней. Я знала это, но не могла выговорить ни слова. Я могла думать об этом. Я могла мысленно проговаривать эти слова, но при попытке произнести их вслух меня охватывала паника.
Я покачала головой и уставилась в окно.
– Нет. Я просто задумалась. Но я тебя слышала. Когда слишком много людей хотят от тебя чего-то, нетрудно потерять самого себя.
Глава 36
Мы с Райаном перенесли огромный матрас из гостевой комнаты на цокольный этаж в домашний кинотеатр. И заснули на нем во время просмотра фильма. Когда я проснулась, финальные титры уже закончились и экран погас. Так что я не знала, что именно разбудило меня.
Мне не нужно было в туалет.
В комнате было не холодно, но я села, и простыня соскользнула с меня. Матрас лежал прямо на ковре, так что я сначала скатилась на пол и только потом встала на ноги. Райан все еще спал. Он лежал на боку, лицом ко мне, положив руку под подушку. И я видела, как поднимаются и опускаются в такт дыханию его плечи и грудь.
Я не хотела быть одной из тех дурех, которые недооценивают себя, но я все равно не понимала, почему он влюбился в меня. Честно, совсем не понимала. Я была в полном раздрае, но он говорил, что понимает меня. Он говорил, что и сам одно время испытывал похожие чувства. Но я-то была по уши в дерьме и лишь только начала разгребать его. Глубоко в моей душе было похоронено столько всего, и мне даже казалось, что это привидение Уиллоу разбудило меня. Мне это казалось совершенно разумным объяснением.
У нас с Уиллоу в старом новом доме была общая ванная, и такая же ванная была здесь, на цокольном этаже. Она располагалась между двумя гостевыми комнатами, но пока никто еще ни разу не воспользовался ни одной из них. И когда мы зашли в комнату за матрасом, это был первый раз, когда туда кто-то вошел.
Может быть, именно это разбудило меня. Я подсознательно испытывала настороженность. Возможно, она наконец всплыла на поверхность. Я вышла из кинозала и остановилась в дверях гостевой комнаты.
Я чувствовала ее запах.
Она любила духи с запахом ванили и добавляла их в лосьон под названием «Розовые обещания». Они всегда напоминали мне запах ванильной розы. Я чувствовала этот запах. Солнце еще не встало, так что я понятия не имела, который был час. По моим прикидкам, было около четырех или пяти, может быть, даже меньше. Луна все еще была на небе.
Мне не следовало идти в эту ванную. Я знала, что не следовало, но мои ноги меня не слушались.
Меня тянуло туда.
У меня сжалось сердце.
Я слышала, как она смеялась. Это было похоже на шепот ветерка, но ветра не было, и я знала, что это не шепот. Это была лишь пустая комната и я.
Из-под ванной пробивались лучики света, слегка освещая гостевую комнату.
Смех стих, и вместо него я услышала пение. Это была любимая песня Уиллоу.
Я встряхнула головой. Нет, это была не любимая песня Уиллоу. Это была совсем новая песня, которую я в первый раз услышала накануне утром.
Песня звучала в моей голове, потом наконец стихла.
– Вау!
Я чуть не упала. Это был голос Уиллоу, но звучал он не в моей голове. Он был настоящим. И доносился из ванной.
На дрожащих ногах я шагнула в ванную.
Уиллоу стояла нагнувшись и брила ногу. Ее волосы были небрежно собраны в пучок на затылке. На ней был облегающий топик и джинсовые шорты. А радио на полке играло эту песню.
Я протерла глаза.
Я видела то, чего не было. Это была настоящая галлюцинация. А следующим шагом станет психушка.
Ущипни себя. Тогда ты проснешься.
Но, ущипнув себя, я почувствовала боль. Я не грезила.
Уиллоу пританцовывала на месте, водя бритвой по ноге в такт музыке.
– Уиллоу? – Мой голос прозвучал надтреснуто.
Она подняла голову и широко улыбнулась.
– Тебе потребовалось много времени. Господи! Ты знаешь, сколько раз я брила здесь ноги в надежде, что ты придешь сюда? Слишком много раз, сестренка, слишком много. – Она провела рукой по своей ноге в том месте, где не было пены для бритья. – Потрогай. Совсем гладкая. Мне даже не нужно брить ее.
– Этого не может быть.
Она выпрямилась и положила бритву в раковину.
– Это ты так думаешь. Мне кажется, может.
– Тогда, значит, ты привидение?
Она наклонила голову набок, и ее пучок тоже съехал набок.
– Нет, не думаю. Я не чувствую себя привидением.
– Но я могу видеть тебя. Я могу слышать тебя.
Я могла разговаривать с ней. Я чувствовала ее запах. Если я протяну руку, смогу ли я дотронуться до нее?
Могу ли я обнять ее в последний раз?
Она закончила мыть бритву и убрала ее в шкафчик.
– Ты разговариваешь со мной уже много месяцев, но продолжаешь думать, что я просто голос у тебя в голове.
Так и было. Разве нет?
Я потерла лоб, чувствуя, что моя голова стала тяжелой.
– Ты хочешь сказать, что все это происходит на самом деле?
