– Да, она спит, - сказал он наконец. - Если только мы не разбудили ее.
«По крайней мере такой ответ означает, что Индия не спит в моей постели», - подумал виконт. И тотчас же сообразил, что Уэст не должен был знать, кого он привез в его коттедж.
– Это полковник сказал тебе, что мисс Парр здесь? Или я допустил какую-нибудь оплошность?
– Да, полковник. Но уверяю тебя, он сообщил мне об этом крайне неохотно. Я понятия не имел, кого ты сюда привез.
Уэст подошел к стене, взял оба рулона и вернулся к столу.
– Вот… Я не знал, что с этим делать, а полковник решил, что ты придумаешь. - Передав один из рулонов Сауту, он бросил взгляд в сторону лестницы и пробормотал: - Возможно, к лучшему, что ты меня услышал. Думаю, утром все было бы сложнее.
– Хочешь сказать, из-за присутствия мисс Парр?
Уэст кивнул, и Саут тоже посмотрел на лестницу. Если Индия там и стояла, то на самом верху. Виконт уже догадался, что за рулоны привез друг, и ему очень не хотелось, чтобы Индия их увидела.
Саут развязал тесемку, снял чехол и принялся разворачивать рулон. Уэст же деликатно отступил на несколько шагов.
– О Господи… - пробормотал Саут. Перед ним действительно была картина, причем краски оказались настолько яркими, что хотелось зажмуриться.
Виконт смотрел на полотно как завороженный. В комнате, изображенной Маргрейвом, не было ни лампы, ни свечей, ни огня в камине - источником света была обнаженная Индия, возлежавшая в шезлонге с ярко-синей обивкой; фоном же служила бархатная ткань цвета рубинов, тяжелыми складками ниспадавшая на пол со спинки шезлонга. Кожа Индии отливала перламутром, распущенные по плечам волосы - золотом, глаза же казались затуманенными, сонными, и их блеск походил на темный блеск оникса. Губы ее были чуть приоткрыты, и кончик розового языка виднелся меж ослепительно белых зубов. Груди же отяжелели, соски казались напряженными, а между ног влажно поблескивал светлый треугольник - было очевидно, что она возбуждена и что лоно ее еще хранит следы соития.
Но Индия была в комнате не одна. На заднем плане Маргрейв поместил фигуры двух мужчин - можно было видеть только их обнаженные спины. Третий, также обнаженный, стоял у шезлонга; он стоял, чуть согнув ноги в коленях, и его детородный орган был предельно возбужден, Казалось, что в следующий миг мужчина схватит Индию за лодыжки, рванет на себя и, опустившись на колени, овладеет ею.
Даже закрыв глаза, Саут не мог отогнать это видение - настолько оно было реальным. Выругавшись сквозь зубы, Саут отложил картину. Открыв глаза, он увидел, что Уэст поспешно сворачивает холст.
– Хочешь посмотреть другую?
– А я должен?
Уэст в смущении потупился, и Саут пробормотал:
– Что ж, давай, если это так необходимо.
Виконт взял второй рулон и стал разворачивать его. Достаточно было бросить на картину лишь беглый взгляд, чтобы понять, что это еще одно творение Маргрейва - те же ослепительные краски и тот же таинственный свет, словно исходящий от обнаженного тела Индии. На сей раз она была изображена в каком-то храме - бросались в глаза изящные дорические колонны, блестящий пол и нечто, напоминавшее алтарь из зеленоватого мрамора. Индия, стоявшая между двумя колоннами, была скована золотыми цепями…
Саут свернул холст и вернул его Уэсту.
– Где ты их взял?
– Украл, - ухмыльнулся Уэст.
Такой ответ не удовлетворил виконта.
– А нельзя ли поподробнее?
– Могу сказать только одно: картины находились у иностранного дипломата.
Саут в задумчивости покачал головой:
– Полагаю, это не такие произведения искусства, о пропаже которых станут заявлять.
– Я точно так же думаю, - сказал Уэст. Поставив рулоны у стены, он вернулся к столу. - Ты, возможно, не поверишь, Саут, но то, что я выяснил, имеет отношение к «епископам».
Виконт вздрогнул от неожиданности.
– К «епископам»? Ты говоришь об «Обществе»?
– Да, - кивнул Уэст.
– То есть речь идет об одном из бывших учеников Хэмбрик-Холла?
Уэст снова кивнул.
– Так чего же от меня хочет полковник? - спросил Саут.
Усевшись на кушетку, Уэст вполголоса проговорил:
– Я должен расспросить мисс Парр о картинах. Ты позволишь?
– Если она захочет отвечать. Но думаю, в этом нет необходимости. Я кое-что знаю о них.
– Она рассказала тебе?
– Да.
Уэст с удивлением посмотрел на друга, и виконт пояснил:
– Она беспокоится, что картины могут быть выставлены и широкая публика увидит их.
– Это погубит ее репутацию, - в смущении пробормотал Уэст.
– Разумеется, погубит.
– Прости, если я слишком много себе позволяю, но ты… - Уэст на мгновение умолк. - Скажи, какие у вас отношения? Я имею в виду Индию Парр… У тебя с ней роман?
– Я собираюсь жениться на ней, - ответил Саут.
Он пристально взглянул на друга, но Уэст ничем не выдал своего удивления.
– Вопрос только в том, захочет ли Индия выйти за меня, - продолжал виконт.
Уэст едва заметно улыбнулся.
– Значит, она женщина с характером.
– Она даже утверждает, что имеет обо всем собственное мнение.
Уэст внимательно посмотрел на друга.
– Ты делился с кем-нибудь своими планами?
– Нет, только с ней. Ты первый узнал об этом, И я бы попросил тебя ничего не говорить ни Исту, ни Нортхему. Полковнику - также.
Уэст пожал плечами.
– Да они бы мне и не поверили Признаюсь, я тоже не очень-то верю.
Саут промолчал, и Уэст спросил.
– Мисс Парр назвала тебе имя художника? На картинах нет подписи автора, но думаю, что они написаны одной рукой.
– Совершенно верно. Художник - Маргрейв.
– Маргрейв?
– Он теперь граф. А когда-то был связан с «епископами», Уэст. Тебя это заинтересует. Маргрейв учился в Хэмбрик-Холле в то же время, что и мы, и являлся членом «Общества». Тогда он был виконтом Ньюлендом. Правда, я не помню его.
Уэст ненадолго задумался, потом спросил:
– Он моложе нас? Или старше?
– На пять лет моложе.
– Значит, был одним из мальчиков, прислуживавших при алтаре.
Тут Уэст улыбнулся и сказал:
– Теперь вспомнил. Его звали Аллен Парриш. У него было прозвище Фаллос. Разве не помнишь? «Епископы» уверяли всех, что он носит на шее цепочку, а на ней - фаллос из черного дерева. Якобы он давал ему какую-то мистическую власть.
