Бедуин склонился перед стариком и поставил ларец на землюперед ним. Старец поднял руку и что-то повелительно произнес. Все егосоплеменники упали на колени и закрыли ладонями глаза. Только молодойпереводчик подполз на коленях еще ближе к девушке, чтобы переводить ей словастарика.
— Никто, кроме тебя, госпожа, не может видетьсодержимое этого ларца! — значительно произнес старец.
Он осторожно поднял черную крышку и вынул из ящичкастранное, тускло блестящее кольцо из незнакомого металла.
— Дай мне твой талисман! — приказал хранительключа.
Маша протянула ему пентагондодекаэдр.
Старик вложил легкий шарик в середину кольца, и со страннымзвуком два этих предмета соединились, слились в одно целое. На ладони старцалежало что-то напоминающее планету Сатурн — шар, окруженный плоским блестящимкольцом. Причем Маше показалось, что кольцо это быстро вращается.
— Прими, госпожа, Великий Ключ вместе со своейсудьбой! — проговорил старик гулким и удивительно молодым голосом. —Моя миссия на этом закончена!
Маша испуганно попятилась, но потом взяла себя в руки,шагнула вперед и приняла из рук старца удивительный предмет.
Ключ показался ей одновременно горячим и ледяным.
Неожиданно наступила невероятная, оглушающая тишина. Затихветер, смолкли звуки пустыни. Маша подняла взгляд, оторвав его от удивительногоключа, и увидела старца.
Хранитель сидел в прежней позе, но из его тщедушного теласловно ушли жизнь и сила.
Руки безвольно упали на колени, и незрячие глаза закрылись.
— Святой Старец умер! Он удалился к своим великимпредкам! — громко воскликнул переводчик и повторил эти же слова на своемнепонятном языке.
Ночь огласилась горестными криками осиротевшихсоплеменников.
Казалось, что потомки крестоносцев забыли о Машином присутствии.Они полностью отдались своему горю, нисколько не заботясь о том, какоевпечатление могут произвести на постороннего человека. Маша присела в стороне,под скалой, на охапку ветвей и задумалась о том, что ей делать дальше, какпоступить. Без помощи бедуинов она не смогла бы даже вернуться в Каир…
Ее невеселые размышления были прерваны молодым переводчиком.Он подошел к девушке, почтительно поклонился ей и сказал:
— Прости, госпожа, что мы так предались своему горю.Святой Старец был для нас всем, он был больше, чем отцом для нас. Его смерть —это больше, чем смерть обычного человека. Это конец существования всего нашегоплемени. Теперь нам не для чего жить. Наша миссия закончена. Но у меня есть ещедолг, и я его не забыл.
Прежде чем послать нас за тобой, старец призвал меня исказал, чтобы после разговора с ним я препроводил тебя в место, котороеназывается Абд-аль-Касим. Как гласит пророчество, именно там свершится твоясудьба.
Обратный путь по горной тропе показался Маше еще труднее.Спуск вообще труднее подъема, а тут на нее навалилась бесконечная усталость отвсего пережитого за день. Силы почти оставили девушку, и если бы не молодойспутник, она наверняка сорвалась бы с тропы и рухнула в пропасть. То и делоиз-под ее ноги скатывались камни, с грохотом пролетая по крутой осыпи.
Наконец спуск закончился, и они оказались на краю пустыни.Молодой бедуин сложил руки рупором и издал прежний то ли лающий, то лихохочущий звук. Из-за скалы отозвался точно такой же голос, и через минуту изтемноты появился молчаливый погонщик, ведущий в поводу двух верблюдов.
Благородные животные послушно опустились на землю. Бедуиныпомогли Маше сесть на того же белого дромадера, на котором она в начале ночипроделала путь через пустыню, чтобы встретиться со Святым Старцем. Переводчикобъяснил ей, что только это белоснежное животное достойно нести ее, в чьихжилах течет благородная королевская кровь. Сам он сел на второго верблюда,светло-коричневого, издал короткое гортанное восклицание, и снова началасьбесконечная скачка через ночную пустыню.
Впрочем, это только условно можно было назвать скачкой.Верблюды неслись плавной, мягко раскачивающейся иноходью, так что Маша началапонемногу задремывать. Ей казалось, что она плывет на лодке по гладкомуширокому озеру, и на далеком берегу ее ждет близкий, любимый человек.., воттолько лица его она никак не могла разглядеть. Лодка раскачивалась, онасхватилась за ее борта, чтобы не свалиться в воду, и проснулась от окрикасвоего проводника:
— Госпожа, проснись! Не упади с верблюда!
Скоро мы подъедем к Каиру!
Действительно, далеко впереди, немного ниже их дороги,показалась яркая россыпь огней ночного города. Верблюды ускорили ход, словнопочувствовав, что впереди их ждет вода и, возможно, отдых.
Ночью в пустыне было холодно и, как ни странно, очень сыро:воздух отдавал накопленную влагу. Маша зябко ежилась и не могла дождаться,когда же наконец завершится эта ночная скачка.
И вдруг, когда она меньше всего ждала каких-тонеожиданностей, сбоку наперерез их маленькому каравану выехал из темноты джип спогашенными фарами.
— Берегись, госпожа! — крикнул бедуин, поворачиваясвоего верблюда и вытаскивая из седельной сумки винтовку с короткимстволом. — Я отвлеку их, спасайся!
Легко было сказать! Маша совершенно не умела управлятьверблюдом. Хотя, кажется, это умное животное не нуждалось ни в какомуправлении. Белоснежный верблюд повернул в сторону и, кажется, удвоил скорость.И в это время сзади прогремел выстрел. Маша оглянулась и увидела, как еепроводник на своем верблюде зигзагами несется рядом с джипом и пытается попастьиз винтовки по колесам. Но он успел выстрелить только один раз: послышаласьавтоматная очередь, и молодой кочевник слетел с седла и рухнул на песок подколеса машины.
Оставшийся без наездника верблюд поднял морду к луне и издалдолгий, жалобный рев.
Джип объехал труп бедуина и на полной скорости устремился заМашей. Ее белый верблюд несся прочь, сколько было сил, но мощный мотор делалсвое дело, и расстояние между Машей и ее преследователями неуклонносокращалось.
Снова сухо протрещала автоматная очередь, и верблюдспоткнулся, его длинные ноги подломились, и огромное животное рухнуло нахолодный песок ночной пустыни. Маша вылетела из седла, перелетела через трупверблюда и упала на сырой плотный песок. Рядом с ней затормозила машина,хлопнули дверцы, прозвучали шаги двух человек.
— Кретин, зачем ты стрелял! — прозвучал знакомыйголос. — Если она погибла, я закопаю тебя в одну могилу с ней!
— Азраил, она могла уйти! — отозвался второйчеловек и наклонился над Машей, обдав ее запахом крепкого дешевоготабака. — Да нет, все в порядке! Она жива! — и сильные руки рывкомподняли Машу на ноги.
— Твое счастье! — проговорил Азраил.
Девушку поволокли к машине.
