§ 17. «Дней Александровых прекрасное начало»
От холодного Северного Ледовитого океана до жарких азиатских глубин, от Балтийского моря до могучего Тихого океана, на трех частях света – Европе, Азии и Америке вольно раскинулись необъятные просторы самой крупной на начало XIX в. державы мира – Российской империи. Ее огромная территория (18 млн кв. км на середину века) еще была мало заселена – 8 человек на квадратную версту, в то время как в Европе – 40–49 человек. Всего в России в 1815 г. проживало 45 млн человек, в середине века – 69 млн человек.
Национальный контингент страны впитал в себя культуры славянских (русские, украинцы, белорусы), тюркоязычных (татары, башкиры, чуваши, якуты и др.), финно-угорских (мари, мордва, коми, удмурты) и других народов. Такой же богатой была палитра верований: православие и отколовшиеся от него старообрядцы, католичество, ислам, буддизм. Северные, сибирские, некоторые поволжские народы оставались язычниками – каждые из них молились своим богам.
Городское население по численности многократно уступало сельскому и составляло всего лишь 6,6% всех жителей. Тройка самых населенных городов России выглядела так: Петербург – 335 тыс., Москва – 270 тыс., Вильно – 56 тыс. жителей. В Сибири всех превосходил Тобольск – 16 тыс. жителей.
XIX в. ознаменовался в истории России многими чрезвычайно важными событиями. Если говорить о социально-экономическом положении, то его первая половина характеризуется кризисом крепостнических отношений и необходимости проведения реформ (правление Александра I и Николая I); вторая – отменой крепостного права и его последствиями (царствование Александра II, Александра III, частично Николая II).
Социальный состав империи
Наверху сословной иерархии находилось дворянство – на начало века примерно 225 тыс. человек, которые вместе с семьями составляли всего-то 1% населения страны. Они пользовались величайшей привилегией – жить в свое удовольствие за счет нещадной эксплуатации крепостных людей. Но дворяне дворянам рознь, в том числе и по богатству. В первой половине XIX в. 46% дворян-помещиков имели менее 20 душ крепостных, 14% вообще были беспоместными (не получившие, не имеющие поместья).
Набирало силу купечество (119 тыс. человек). Они тоже имели привилегии, но, в отличие от дворянства, зарабатывали их своим трудом, крепостных они иметь не могли, льготы им давались с благой целью – развивать торговлю, крепить экономику страны. Купцы освобождались от рекрутчины и некоторых податей, в их функции входило вести внутреннюю и внешнюю торговлю – крупную и мелкую, оптовую и розничную, в зависимости от гильдий, к которым они были приписаны.
Со времени принятия на Руси христианства (988) немалыми льготами пользовалось духовенство. На начало XIX в. православные прихожане кормили 215 тыс. служителей церкви.
На самом низу социальной лестницы располагались классы без привилегий – мещане в городах и крестьяне в деревнях.
Мещане были представлены ремесленниками, мелкими торговцами, не подпадавшими под купеческие гильдии, и наемными работниками – это будущий рабочий класс. Им жилось полегче, чем крепостным крестьянам, но и они имели немало притеснений и неудобств. И если платить подати и нести военную службу было естественной государственной необходимостью, как и в любой другой стране, то узаконенные для них, телесные наказания были унизительны и вызывает протест.
Крестьяне составляли более 90% населения страны. Они делились на государственных и крепостных. Государственные крестьяне накануне отмены крепостного права (1861) составляли около 19 млн душ обоего пола. Если бы их обязанности ограничивались только уплатой податей, пусть и высоких, жизнь крестьян в России в XVIII в. можно было бы считать сносной. Но грубый произвол местных властей и самые невероятные поборы вызывали недовольство и возмущение государственных крестьян.
Крепостные крестьяне – самая значительная и в то же время самая обездоленная и униженная часть населения России. Накануне отмены крепостного права их насчитывалось 23,1 млн душ обоего пола. В первой половине XIX в., в сравнении с предшествовавшим временем, их положение не изменилось: с ними могли делать практически все, что угодно господину, они же, даже при строгом выполнении существовавших законов, были лишены элементарных прав и свобод.
