Хозяйство, ведшееся на храмовых землях, страдало от трех бед: делянки (любого юридического статуса) были крохотными, пустоши слишком большими, а площади под финиковыми пальмами — слишком малыми по отношению к полям, занятым посевами ячменя. Но хороший урожай могли давать только финики, к тому же в тени пальм росли сады. Поэтому с первого по одиннадцатый год правления Набонида вышла серия указов. Появились «генеральные откупа»; откупщики выбирались царем и подписывали контракт с ним, а не с храмом. Их задачей было объединить управление малыми хозяйствами в одну административную систему и, не уничтожая их, усовершенствовать управление. Кроме того, откупщики были в состоянии вкладывать деньги в обработку залежных земель. В равной мере эта реформа давала облегчение и храмовым экономам. Даже без улучшения сельскохозяйственной техники результаты были превосходны: пустоши уступали место ячменю, а ячмень — пальмам. Прибыли выросли с 20 до 40 процентов.
Жрецам эта система не понравилась, поскольку они тем самым вынужденно уступали часть власти в пользу царя. У них родилась идея обратить ситуацию к своей выгоде: они устроили так, чтобы управляющие выбирались из числа храмовых рабов. После свержения Набонида они добились отмены «генеральных откупов», и дела опять стали вестись тем же образом, как в начале VI века.
Достижение при Набониде изобилия неоспоримо доказывается таким фактом: нам известно 10 700 экономических и юридических текстов за 17 лет его царствования — на тысячу больше, чем за 43 три года правления Навуходоносора. Нет никаких сомнений, что Набонид воспользовался благоприятным климатическим периодом; он, естественно, приписал эту славу себе, а еще больше — своему богу-покровителю Сину. Но успехи были налицо, и все жители Вавилонии, вслед за царем, могли констатировать: «Бог грозы по[сл]ал дождь, и Эа отворил источники. Он создал в моей стране изобилие и процветание». Пока Набонид жил в Аравии, «вавилоняне и сирийцы собирали плоды страны, и плоды моря, и даже в жаркое время все эти годы без перерыва, по велению Сина, из хлябей небесных и земных воды дождевые их орошали».
Набонид повелел высечь на камне официальный рыночный прейскурант (по ассирийскому обычаю, после VII века вышедшему из употребления). Сейчас этот документ сильно испорчен, и использовать его исследователям затруднительно. И все же, согласно ему, в течение царствования Набонида ячмень стоил на треть дешевле, чем прежде, финики — наполовину, цена шерсти понизилась чуть ли не в десять раз. Даже импортные продукты — вино и «горное масло» — стали дешевы. Эти декларируемые заверения были доступны современникам (хотя бы тем, кто умел читать), поэтому нет никаких оснований считать их лживыми. Но хотя в целом экономика процветала, на несколько недель перед весенней жатвой могла случаться серьезная нехватка продуктов, и тогда малообеспеченным грозил голод. Об этом говорила пословица: «Прошлый год чеснок ели (он считался изысканной приправой. — Д. А.), а в этот год брюхо жжет».
Для поддержания экономической активности нужно было перестраивать старые здания. Набонид, следуя в этом отношении политике своих предшественников, подобно им, считал это дело, богоугодным. Правда, после реализации планов Навуходоносора стало значительно меньше сооружений, требовавших восстановления. И все же, как заметил царь, за полвека кирпичная кладка сильно попортилась.
В действительности конкретные строительные программы царей различались, и это объясняется не только объективными обстоятельствами. Навуходоносор занимался всеми стольными городами Нижнего Междуречья — как на юге, так и на севере. Набонид официально также не проявлял каких-либо географических предпочтений; но его интересовали прежде всего храмы, в которых жили бог-луна (в Харране и Уре), его сын бог-солнце (в Сиппаре и Ларсе) и дочь Иштар (в Вавилоне и Аккаде). Кроме того, он починил внутренние стены Вавилона и фортификационные сооружения Куты, завершив постройки, начатые Навуходоносором. В Кише под его смотрением были заново отстроены «Дом Нового года» и ограда главного храма; уделял он внимание и возведению святилища «бога — господина Марада» в одноименном городе. Таким образом, он не забывал о долге вавилонского владыки.
С самого начала царствования Набонид стал делать достоянием гласности свои разыскания и строительную деятельность. У него была одна лишь цель, о которой он неустанно твердил: восстановить здания «точно как в древности», по сколь возможно более древним планам, «не делая их ни на палец ни больше, ни меньше» — таков лейтмотив его надписей. Так же поступал и Навуходоносор, утверждал он. Здесь он был прав — доктрина действительно была не нова; но у его предшественников для восстановления храмов была безусловная причина: они лежали в развалинах, и их состояние требовало срочного вмешательства.
Некоторые же действия Набонида не кажутся необходимыми или неотложными. Так, он желал потрудиться во славу бога-солнца, жившего в «Блистательном доме» в Ларсе. Но Навуходоносор уже сделал это, и сделал хорошо. Новый царь нашел причину — вернее, предлог: якобы повторилось «чудо», случившееся впервые при его предшественнике: «В царство Навуходоносора царя раскопали груду земли, под которой погребены были город и храм, и открыли строение Блистательного дома, царем, бывшим прежде, и искали строение царя более древнего, но не нашли. Он построил Блистательный дом заново . этот храм и подходы к нему были слишком тесны и строение слишком мало, чтобы быть обиталищем бога-солнца и его юной возлюбленной жены. Повелением великого господа Мардука поднялись ветры от четырех концов земли, великие бури; пыль, покрывавшая город и храм, поднялась, и [все увиде]ли Блистательный дом . Я прочел надпись древнего царя Хаммурапи, что за семьсот лет до Бурнабуриаша перестраивал Блистательный дом по древнего строения и постиг его смысл. . Я положил кирпичную кладку, благодаря мне возвели ее, повинуясь распоряжениям Хаммурапи, на основаниях древнего царя Хаммурапи. Я переделал строение этого храма по-древнему». На самом деле, как показали археологические раскопки, объем работ, проведенных при Набониде, был незначительным.
Обновлялось и содержимое храмов — священные предметы. При ремонте храма бога-солнца в Сиппаре царь «увидел в основаниях статую Саргона, отца Нарам-Сина; половина головы исчезла от ветхости, и нельзя было различить лица. Чтобы явить [свое] почитание богов и чтобы чтили [его] царство, он послал туда умелых мастеров; он велел наново переделать голову этой статуи; места ее он не переменил».
Набонид гораздо больше, чем его предшественники, упирал на эту сторону своих дел. Его раскопки были продиктованы ясно выраженным желанием: сделать лучше, чем другие, будь то вавилоняне или ассирийцы. Как ни странно, царь почти не упоминал Навуходоносора как одного из «прежних владык». Не ссылался он в надписях и на своего тестя Нериглиссара. Но, насколько нам известно, этот способ высказывания был традиционным, а вовсе не выражал пренебрежения к трудам предшественников.
Набонид явно никуда не торопился; его отчеты так подробны, что кажутся пустословными. Зато они гораздо живописнее прежних — это бесспорно. Например, он приводит длинные цитаты из документов, обнаруженных при раскопках. В то же время он пользовался любым случаем, чтобы описать трудности своего предприятия и дать понять: других они могли бы остановить, его же — ни в коем случае.
