Гленнит встретила ее на пороге своего дома и без слов отступила в сторону, пропуская Николь внутрь.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалила Николь, едва переводя дух. Она очень торопилась и почти выбилась из сил. — Саймон захворал. Мы должны пойти к нему. Мне точно неизвестно, что за недуг овладел им, но его мучает кашель и, возможно, лихорадка. Ты должна взять все, что нам может, по твоему мнению, пригодиться.
Гленнит вскинула темную бровь.
— Насколько я понимаю, Марбо находится в руках врагов твоего мужа. Как ты мыслишь объяснить там свое присутствие? Все решат, что ты его предала.
Николь испустила тягостный вздох и принялась мерить шагами комнату.
— Я все знаю. Но это ничего не меняет. Саймон — мой сын! Я нужна ему и должна быть с ним, чего бы мне это ни стоило! А теперь, пожалуйста, поторопись. Собери все, что нам нужно, и тронемся в путь. Я привела для тебя лошадь.
Гленнит жестом пригласила Николь пройти с ней в кладовую.
— Скажи лучше, как тебе удалось улизнуть из крепости незамеченной? — Она зажгла светильник и начала шарить по плотно заставленным полкам, выбирая необходимые баночки и пакетики.
— Когда Генри де Бренн остановил меня у ворот и спросил, куда я направляюсь, я пояснила, что Фокс снарядил меня в деревню за тобой, поскольку ты нужна в крепости, чтобы помогать врачевать боевые раны. — В тесном пространстве чулана Николь не стоялось на месте. Ей не терпелось поторопить Гленнит, но она сознавала, что не должна отвлекать внимание знахарки, пока та сосредоточена на подборе трав и снадобий для лечения ее сына.
— И он поверил тебе? — осведомилась Гленнит.
— Да, почему бы и нет? Не думаю, чтобы Фокс делился с кем-нибудь из своих людей относительно своих подозрений на мой счет. Разве что с Рейнаром.
— Рейнар. — Губы Гленнит дрогнули. — Ты сознаешь, что и меня Фокс сочтет своим врагом, если я поеду с тобой? Тогда Рейнару, возможно, придется выбирать, с кем он: с Фоксом или со мной.
Николь посмотрела на Гленнит с немалым удивлением.
— Не хочешь ли ты сказать, что Рейнар для тебя не праздное развлечение?
— Я ношу под сердцем его ребенка.
— Но… я… — Николь сконфуженно замолчала, потом, после короткой паузы, добавила: — Я знаю тебя, раз ты носишь его ребенка, следовательно, ты сама так захотела.
— Ты права, — согласилась Гленнит, продолжая заниматься своим делом.
— Но почему? Зачем понадобился тебе ребенок от Рейнара? — Несмотря на волнение и спешку, Николь разбирало любопытство. В отношении мужчин Гленнит всегда оставалась высокомерной и холодной. — Почему из всех ты отдала предпочтение ему?
— Он преданный и добросердечный. — Ведунья повернула к Николь голову, остановив на ней взгляд своих зеленых, подернутых поволокой глаз. — Но главное, я увидела в магическом блюде нашу дочь.
У Николь по спине пробежал холодок. Среди деревенских жителей ходили слухи, что Гленнит способна видеть будущее, но она считала, что только невежество и страх перед целительницей заставляли людей наделять ее волшебной силой. А что, если Гленнит и впрямь была колдуньей?
— А мое будущее ты не пыталась увидеть? — спросила она чуть дыша. — Или Саймона? Или Фокса?
Гленнит опустила в сумку очередную баночку с травами.
— Я готова, — произнесла она. — Мы поговорим в дороге.
Затем Гленнит собрала кое-что из одежды и еды, и Николь помогла ей донести пожитки до лошадей. Приторочив мешки к седлам, женщины сели верхом и пустились в путь, решив ехать не через деревню, а через лес, начинавшийся сразу за хижиной Гленнит. Только когда Вэлмар остался далеко за спиной и они выехали на открытое пространство, Николь смогла скакать рядом с Гленнит. Ей не терпелось возобновить начатый разговор.
— Если ты видела что-нибудь относительно моего будущего, пожалуйста, скажи.
— Вообще-то я считаю, что людям лучше не знать грядущего.
— Неужели все так плохо, что я не смогу пережить новости? — У Николь защемило сердце. Вдруг Гленнит скажет, что Саймон умрет? Как сможет она справиться с таким горем?
Гленнит погрузилась в раздумья.
— Да, я видела в магическом блюде кое-что из того, что ждет вас и ваших близких.
— Расскажи мне, — прошептала Николь.
— Но все довольно туманно и непонятно. Я видела тебя в слезах и ощущала постигшие тебя боль и отчаяние. — У Николь упало сердце. — Но я не знаю, что наблюдала, прошлое или будущее, — продолжала Гленнит. — Я уверена только в одном… — Целительница заглянула Николь в глаза. — Тебя впереди подстерегают большие опасности. Даже сейчас, по дороге в Марбо. Я чувствую это. Стремясь помочь сыну, ты рискуешь собственной жизнью.
Николь покачала головой.
— Моя жизнь без него ничего для меня не значит. Скажи… — Николь сделала паузу. Страх обручем сковал ее грудь. — А из будущего Саймона ты ничего не видела?
— С детьми труднее, — промолвила Гленнит, хмурясь. — Их будущее большей частью скрыто и неопределенно. Их судьбы зачастую зависят от решения других.
— Однако ты утверждаешь, что видела вашу общую с Рейнаром дочь. Откуда тебе знать, как она выглядит, если она еще не родилась? Что, если ты умрешь? Тогда она не родится. Гленнит улыбнулась.
— То, что я ее видела, свидетельствует о том, что я не умру. Во всяком случае, до следующей весны.
— Тогда почему ты знаешь ее будущее, но не знаешь будущего Саймона? Откуда тебе знать, что твой ребенок будет жить, в то время как не можешь ничего толком сказать о судьбе моего?
— Может, все дело в том, что в данный момент я ношу ее под сердцем.
Николь вспомнила, что чувствовала, когда Саймон был внутри ее, целый, невредимый и в безопасности. Ее дорогой, бесценный Саймон.
— А что насчет Фокса? — осведомилась она. — Что ждет его в будущем?
— Смерть и опасность угрожают ему еще в большей степени, чем тебе. Но опять же я не знаю, это касается его прошлого или будущего.
Смерть. Опасность. Когда Фокс три года назад покинул Вэлмар, Николь уверена, Мортимер имел намерения разделаться с ним. Но ему каким-то образом удалось избежать гибели. Но для чего? Чтобы вернуться в Вэлмар и быть преданным женщиной, которую любил? Ее переполнило чувство глубокой вины.
Но Николь встряхнулась, отгоняя прочь мысли о Фоксе. Ее куда больше тревожил Саймон. Она нужна ему.
— Когда подъедем к Марбо, нам будет необходимо спрятать лошадей, — предупредила она Гленнит. — Мы притворимся женами вилланов, которые принесли в замок для леди Хилари травы.
— Что ты собираешься делать потом, после того, как увидишь Саймона и мы его полечим? — спросила Гленнит.
— Я заберу его в лес. Хочу спрятаться с ним в лесах, где он будет в безопасности, — ответила Николь и тут же усомнилась в правильности выбранного решения. Согласится ли Гленнит помочь ей в осуществлении ее плана, особенно сейчас, когда знахарка носила под сердцем собственного ребенка?
