— Смотри на меня, — сказала она между двумя вспышками наслаждения, которое все нарастало внутри. Она была живой оболочкой своего дара — светящейся, готовой взорваться. — Лето.
Возможно, она выучила пару его приемов, потому что этот резкий приказ заставил его мгновенно встретиться с ней глазами. Его зрачки были расширены. Он выглядел как бог, помешанный на разрушении городов. Их раса вполне подходила под описание. Но то, что они могли настолько яростно заниматься сексом, стало для Нинн откровением, сводящим сума.
Он уже не мог говорить. И она почти догнала его в этом. Но не собиралась уступать ему и потакать его хвастовству.
— Сломай меня. Попробуй. У тебя не получится. Тебя хватит только на то, чтобы кончить первым, прежде чем я получу удовольствие. — Она резко застонала, когда он двумя пальцами закружил вокруг ее клитора. — Ты слишком горд для этого. Ты сам себе не позволишь.
— Могу.
— Тогда кончи первым. Ты можешь... — Она снова ахнула, когда его пальцы скользнули к цели. — Можешь подумать об этом позже. О стыде, о поражении. Или можешь заставить меня просить тебя. Я хочу этого.
— Проси. Меня.
Она встряхнула головой и ткнулась лицом в его подушку. Вдохнула его запах. Вся комната пропиталась запахом Лето и запахом секса.
— Давай же, — прохрипел он.
Черт, так ей долго не продержаться. Его пальцы были умными, сильными, настойчивыми, его член двигался в ней, не оставляя ничего, кроме желания. Но ей тоже нужно было это. Нужно было овладеть им.
— Услышать мои мольбы. Этого ты хочешь сильнее, чем просто кончить.
Его раздражение добавило сил его телу.
— Да. Да. Давай же, Нинн.
Это была уже не игра. И это было несложно. Она потерялась в наплыве ощущений. Цвет смешивался со звуком и знанием того, что Лето ее поймал. Теперь они не могли прерваться, даже если бы захотели.
— Пожалуйста... А, bathatei. Лето, прошу. Заставь меня... я хочу...
Ее голос сорвался на вскрик. И этот крик превратил оргазм в низкий, протяжный стон удовольствия, которое расплавило ее нервные окончания и растворило все мысли.
Остались лишь чувства.
Толчки Лето стали рваными, короткими, он потерял контроль. Его руки тисками сжимали плоть ее бедер. Она обернулась за миг до того, как он запрокинул голову. Потрясающая красотой гора мышц напряглась. Он кончил со стоном и длинно выругался на выдохе. В последний раз толкнул бедрами, вызвав остаток искр ощущений у них обоих.
Все еще пытаясь отдышаться, он отстранился и тяжело опустился на матрас. А затем одним быстрым движением — как он еще мог двигаться? — подтянул ее к себе и обнял. Они оба сияли остаточным удовольствием, от которого, казалось, загустел даже воздух.
Нинн улыбнулась, уткнувшись в его грудь, и лизнула соленую кожу.
— Видишь? Теперь я сломала тебя.
Он пробормотал что-то неразборчивое и подтянул ее выше, чтобы взглянуть в лицо.
— Мы оба знали, что так и будет.
— Правда? Сомневаюсь. Ты слишком упрям.
— В таком случае, — сказал он, целуя ее в макушку, — я встретил равную.
Лето проснулся от дрожи. Какой-то сон. Остатки сна опутали разум, как липкая паутина. Двое детей. Один старше, и ему больно. Второй едва родился. Крошечный, с красным личиком, вопящий на этот мир.
Его кожа была холодной. Нинн так и спала у него на груди, но его ступни, ноги и рука слишком замерзли. Тепла ее тела едва хватало, чтобы не заледенеть.
Он хотел обнять ее крепче, хотел поднять с пола скомканное покрывало и укутать им их обоих так же надежно, как они прижимались друг к другу. Но он не сделал ни первого, ни второго, чтобы не разбудить ее.
Ее дар, яркий и невероятно красивый, был самым потрясающим опытом в его жизни. Но с каждым днем она отдавала ему все больше себя.
Сломал ее. Что за ложь? Она хваталась за все, что происходило с ней, и впитывала опыт, как он мог впитать силу удара. Вглядываясь в тени под потолком, Лето пытался вспомнить, когда же он сбился с пути.
Она становилась чем-то большим, чем просто рабыня Астеров, и она сводила его с ума.
Он прикоснулся к ошейнику и вздрогнул от очередного укола страха, пробиравшего до костей.
Лето из клана Гарнис, кем бы ты был без этого?
Кожа вдоль краев ошейника огрубела до состояния мозоли. Он размышлял о том, как будет выглядеть его шея без рабского украшения. Пытался представить, вспомнить, но даже в детстве он видел в зеркале шею в оковах ошейника. Он стремился следовать по пути отца, даже зная, что этот путь означает страдания, жертвы и в итоге — неминуемую смерть.
Лето должен был жить и умереть в Клетках.
Он покачал головой, закрыл глаза, но от правды было не скрыться: он больше не верил в это. Мало того, он не хотел в это верить.
Впервые за двадцать лет он вспомнил те крики боли — сорванный голос его матери, пробившийся хрипом в волны другого звука. Толпа вопила, как и всегда, радуясь поражению сильного. Его отца заставили выглядеть беззащитным, готовым подставить горло, как жертвенное животное. Его заставили выглядеть слабым, а Лето никогда не знал воина, который был бы сильнее. Который мог бы сравниться. Ни он. Ни кто другой. Долгие годы отец выдерживал бой за боем, завоевывал своей жене одну беременность за другой, пока не создал то, чем мог бы похвастаться мало кто из Королей Дракона: новую семью.
Кто еще мог платить такую цену каждый раз, входя в Клетку, целовать на прощание свою жену и детей, зная, что этот раз может стать последним? Кто еще мог оставить шрамы от хлыста на спине Лето, а вместе с ними все то знание, которое превратило его сына в лучшего из бойцов? Столкнувшись с такой же перспективой — выпороть Нинн, чтобы сделать ее сильнее, — он чувствовал себя так, словно с него заживо сдирают кожу. Сама мысль об этом была ему отвратительна.
Его отец был олицетворением чести воина.
То, что Лето ощущал, лежа рядом с Нинн, казалось эгоистичным и отвратительным, при сравнении. Его гордость была повержена в прах, но, возможно, и к лучшему. Слишком долго он наслаждался титулом чемпиона Астеров. Слишком глубоко проник вирус мелочной гордыни.
Он хотел выйти из тьмы.
И единственная личность, способная вывести его на свободу, лежала сейчас в его объятиях — и была не настоящей личностью. Она была искаженной версией женщины, которая когда-то была решительнее неотвратимого времени.
И где-то там, в коробке или камере лабораторий доктора Астера, был заперт маленький мальчик по имени Джек Мак- Ларен. А Лето помог стереть ту личность, которая готова была пройти сквозь Ад, чтобы спасти этого мальчика.
