морской обитатель не смог бы сейчас ее догнать. Потоки воды омывали мое тело и будили грустные воспоминания об утраченном умении. Мы за миг перелетели через длинный каменный мыс, на обход которого мне нужен был почти час. Лорна обогнула риф и опустила меня на край ямы. Я склонился, выискивая знакомое лицо, и сразу встретился взглядом с Кэллаганом.
– Дэннис, вы приняли решение? – выпалил я, не тратя время на долгие приветствия.
Он молча закрыл глаза. Может быть, он вел беззвучный диалог с самим собой, но я не мог позволить ему такую роскошь.
– Простите, но нет времени на раздумья.
Лорна схватила меня за плечо:
– Что происходит, ты можешь мне объяснить?
– Просто делай, что я говорю! – закричал я. – Все расспросы потом. – И снова повернулся к Кэллагану. – Дэннис! Хватит жмуриться, посмотрите мне в глаза! Вы можете принять решение позже, если пойдете со мной, а откажетесь, и уже ничего не изменить!
– Пойдете? – Кэллаган рассмеялся. – Вы великий юморист, сэр.
Он больше не прятался за закрытыми веками, и мне немалого труда стоило выдержать взгляд его горящих уверенностью глаз.
– Вы помните наш первый разговор? – спросил он. – Мое решение не изменилось. Уходите, мистер МакАртур. Вы сделали для нас больше, чем могли, Бог простит вас.
Кэллаган напряг шею и, выгнув спину, со второй попытки перевернулся на живот.
– Дэннис, – позвал я его, но он уткнулся лбом в грудь другого калеки.
– Лорна, – попросил я, – нам надо облететь всю яму, от краев до центра.
Ее сильные руки обхватили мою грудь, но перед тем как мы взмыли над ямой, Кэллаган поднял голову.
– Не тратьте время, Дональд. Вы предлагаете выбрать между свободой и более удобной тюрьмой. Идите домой, мы будем молиться за вас.
Я упрямо тряхнул головой и сказал Лорне:
– Поплыли!
Мы летели по сужающейся спирали, я выкрикивал свои призывы, но где бы мы ни проплывали, везде я видел одно и то же. Море покалеченных тел, застывших лиц, слепых глаз мертвецов, равнодушных ко мне и моим словам. Редкие несчастные, не впавшие в летаргический сон, сохранили способность меня слышать. Как страшные блеклые цветы перед грозой, при моем приближении они закрывались и переворачивались на живот, пряча лица. Каждый уже стоял на пороге рая, и никакие блага земной жизни не заставят его сделать шаг назад.
Кэллаган выполнил мою просьбу: все, кто еще не потерял способность мыслить, знали о клинике, которую я собирался для них построить, но ни один несчастный не захотел стать ее пациентом. Я был готов на любые жертвы ради их спасения, но спасаться они не желали.
Чем ближе к центру ямы мы приближались, тем громче становился гул.
– Что это, Дон? – прокричала мне в ухо Лорна, но я не обратил внимания.
С глупым упрямством я взывал к здравомыслию. Мы опустились перед Йеном. Он не стал отворачиваться. Просто спокойно поблагодарил меня за заботу. Мой Шон жался к нему с испугом и решимостью.
– Это случится сейчас? – спросил Йен, и я кивнул.
– Шонни, посмотри на меня, – попросил он.
Шон опустился перед ним на колени и заглянул в глаза.
– Тебе пора идти, Шон.
– Я не могу. – Он упрямо замотал головой, совсем так же, как в ту роковую ночь, когда закрывал меня от ружья Магнуса. Ревность больно уколола сердце.
– Ты должен, Шон, мне должен, – непреклонно сказал Йен. – Ты уже взрослый. Когда-то ты чуть не умер, и я тебя спас, вдохнул в тебя жизнь. Сегодня ты должен ее сохранить.
Но это не помогло. Нового, повзрослевшего Шона больше не было – простой двенадцатилетний мальчишка вырвался наружу. Шон вцепился в плечи Йена и зарыдал. Гул усиливался, времени было все меньше. Лорна, щурясь от неприятного шума, бросилась вниз и оторвала мальчика от Йена. Даже не пытаясь сопротивляться, он висел на ее руке и тянулся к Йену, а Лорна уносила нас назад, к Эйлин-Мору.
Я продолжал взывать к здравомыслию этих несчастных, но безуспешно. Жалкий спаситель, болтающийся в руках собственной тещи, так и не нашел кого спасти. Не было в моей жизни момента, когда я презирал себя сильнее.
Водные массы пришли в движение. Лорну начало сносить в сторону.
– Что происходит, Дон? – спросила она, усиленно работая ногами.
– Не отвлекайся! – бросил я. Почему-то я вбил себе в голову мысль, что, если я вытащу отсюда хотя бы одного человека, Господь простит меня. Напрасная надежда. Никто внизу, в этой яме, не желал спастись и облегчить мою участь.
Мы почти добрались до Кэллагана, так и лежавшего ничком. Я кричал, но мой крик уже тонул в грохоте и лязге металла. Под водой поднялся настоящий ураган, встречный поток хлестал нам в лица, поднимал песок со дна и кружил частицы в водовороте.
– Уходим! – заорал я, пытаясь перекрыть этот страшный шум.
– Куда? – крикнула Лорна мне в ухо, и я понял, что она совершенно потеряла ориентацию. Я мало чем мог ей помочь.
– Прочь отсюда, – ответил я.
Лорна, не выпуская меня из рук, перекувыркнулась через голову и отдалась стремительному потоку, уносящему нас к берегу. Сразу за нашими спинами залязгала цепь, и что-то тяжелое врезалось в дно. Лорна вылетела из воды и грубо бросила меня на берег. Я покатился по камням, бока обожгло болью, а она наступала на меня, как мифическая Фурия, страстно жаждущая мести. Шон в ее руках извивался ужом и кричал, будто не луна, а солнце светит на него с неба. Он извернулся и цапнул ее зубами. Лорна завопила от боли и выпустила мальчишку. Шон, завывая от ужаса, тараща безумные глаза, пополз в воду.
– Куда?! – завопил я.
– Что за чертовщина, МакАртур? – Она нависла надо мной, потирая прокушенную руку. Я посмотрел за ее спину, и она, тоже обернувшись, застыла. За каменным мысом торчал залитый электрическим светом хищный нос военного корабля.
– «Энсон» бросил якорь, – сказал я. – Скоро пришлют оцепление на остров, мне надо быть на маяке.
– Что за чертовщина, МакАртур?! – раздельно повторила она.
– Яма скоро будет уничтожена. Если Шон будет там, он погибнет. Теперь окончательно.
– Дьявол! – выпалила Лорна. – Сколько у меня времени?
– Не знаю, – развел я руками. – Бомбардировка может начаться в любой момент.
– Возвращайся на маяк! – крикнула она и прыгнула в море.
Глава 46. Герберт
1902 год.
Ни одна живая душа в мире не знает, что слышит акула, несущаяся сквозь толщу воды. Никто не догадывается, что чувствует нагулявшая жирок макрель, когда хищник приближается к ее косяку. Каким звукам, каким мелодиям водных масс внимают уши тюленя, неуклюжего на суше, но такого стремительного в море? Кто может знать это, кроме охотников – полулюдей, получертей морских? Что происходит с их слуховым аппаратом после перерождения?
На этот вопрос могли бы ответить британские ученые из департамента военно-морской разведки, если б хотя бы одно тело неизвестных науке тварей, напавших на «Энсон» и опустошивших Мангерсту, попало в их руки.
