очень и очень плохи. Прорыв в центре фронта, в болотистой местности близ реки Припять, позволяет русским проводить опасные операции. Цепляться за позиции в пределах Днепровской дуги — совершенная глупость. На такое способен только ефрейтор. А где же умники генералы? Они появляются, когда можно ловить рыбку в мутной воде. Как это было, например, в первые годы после Версаля.
26 января 1944
С июля <19>43-го непрерывно идут «победоносные» оборонительные бои. Поражением немцев ни один не кончается. Слова «отступление» в армейском лексиконе больше нет. Его заменили «планомерное сужение» или «выравнивание» фронта. Попытки прорывов, предпринимаемые противником, всегда «сорваны».
Чтобы понять язык Верховного командования вермахта, нужно иметь семь пядей во лбу.
Незамедлительно фиксируется число пленных, количество захваченных или подбитых танков и орудий. Правда, лишь вражеских. Собственные потери стыдливо замалчиваются.
Разве к войне должен был прибегнуть тот, кто имел честное намерение «спасти Европу от гибели»? Не русские же вошли победным маршем в Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию, Люксембург, Францию, Югославию, Грецию!
5 февраля 1944
<Вклеена заметка: «Не только на фронте стоит враг, нет! Он прячется среди нас. Он следует за тобой, подобно тени! Он подслушивает и слышит каждое твое слово! Его трудно узнать и невозможно поймать, но он рядом! Он среди нас. Каждый новый день приносит нам кровавое подтверждение этому. Будьте бдительны! Не открывайте рта!»>
Газеты, афиши, присутственные места, вокзалы, вагоны в поезде, витрины — везде можно увидеть эту темную фигуру и предупреждающую надпись: «Враг всё слышит».
Судя по количеству плакатов, враг должен быть очень многочисленным. Или цель их в чем-то другом? Приказ «молчать!» наводит на мысль, что немцев пытаются запугать.
Молчите! Правители желают, чтобы о бедственном положении, нищете, отчаянии, разрушениях, смерти и поражениях как можно меньше говорилось.
А потому приказ: «Молчите!»
Враг, который «прячется среди нас», может быть и иностранным рабочим. Правда, проник он к нам поневоле, поскольку насильно был вывезен в рейх на работы.
6 февраля 1944
Премьер-министр Черчилль 21.09.1943 выступил с речью в нижней палате и сказал о «втором фронте» следующее: «Однажды, когда мы и наши американские союзники убедимся в том, что подходящий момент наступил, ворота будут открыты и начнется массированное наступление на континент с запада, одновременно со вторжением с юга. Палата может быть абсолютно уверена в том, что нынешнее правительство не пойдет на поводу у плохо подготовленной агитации, хотя определенное давление в подобной ситуации совершенно естественно и оправдано. Наше правительство не позволит втянуть себя в масштабную военную операцию против воли, только чтобы избежать политических разногласий или заслужить похвалу. Давайте будем честны, самая кровавая часть войны для Великобритании и США еще впереди. Мы готовы к жертвам ради всеобщего блага, но я считаю делом своей чести найти такой момент для вступления в войну, когда мы сможем быть уверены в успехе, когда наши военачальники сочтут начало крупномасштабной операции целесообразным».
—
В сводке с фронта от 29.01.1944 говорится, что с 15 января 1944 года в районе между озером Ильмень и Кронштадтской бухтой ведутся очень тяжелые бои. Особо подчеркивается, что атаки русских южнее Пушкина и юго-западнее Красного Села (область между железнодорожными ветками Ленинград — Луга и Ленинград — Новгород) встречают ожесточенное сопротивление немцев.
Пропагандисты не дремлют, делая упор на сообщения об уничтожении русских танков. На подступах к Ленинграду уничтожено уже 510 вражеских танков. А сколько уничтожено немецких танков, господа военные корреспонденты? Ах так, об этом сообщать не дозволено. Извините, пожалуйста, за любознательность. Меня действительно интересуют только немецкие потери. Поэтому ваши корреспонденции никакой цены для меня не имеют!
После того, как читатели узнали о «тяжелых боях» на Северном фронте, о том, как немецкие части «ожесточенно» борются за свои позиции, самые внимательные из них явно очень удивились сводке от 10 февраля 1944 года. Всего за каких-то 14 дней эта территория вдруг потеряла свое военное значение, стала неважной.
—
Два с половиной года этот район находился в руках немецких войск. И все это время позиции вокруг озера Ильмень превращались в настоящую крепость. Десять тысяч молодых людей пали там в упорных боях, и тем не менее какой-то нацистский бумагомарака имеет наглость писать о районе, «не имеющем значения».
—
Никопольский плацдарм отдан русским. Командование сухопутных войск приложило максимум усилий, чтобы удержать Никополь. Из-за руды или также в качестве исходной позиции для деблокирования Крыма — не знаю. Но напрасно павших — тысячи! Бессмысленные бои продолжаются! Нет чтобы остановить кровопролитие! Господа офицеры не чувствуют ответственности перед народом. Они срываются в пропасть вслед за фюрером. Может, так оно и должно быть…
—
Генеральный уполномоченный по трудовым резервам гауляйтер Фриц Заукель обратился к народу с призывом «добровольно нести почетную службу с целью наращивания военной продукции». В феврале <19>43-го была объявлена тотальная война. Теперь за ней следует нечто еще более тотальное — мобилизация последних трудовых резервов. Как будто то, что еще не мобилизовано, может повлиять на исход войны. Женщины до 45 и мужчины до 65 лет и так обязаны вкалывать согласно закону о труде. Чего же ожидает Заукель от своего призыва? Местами есть еще, возможно, безработные мужчины и не занятые какой-либо работой женщины. В целом же все трудоспособное население где-нибудь да работает. Лично я от последних трудовых резервов ничего не жду. Что ж, поживем — увидим…
23 февраля 1944
Самолетов в небе все больше! Днем и ночью близкий и дальний гул моторов. Похоже, это увертюра к вторжению на материк. Господин Черчилль заявил, что начнется оно «вместе с осенним листопадом». А на календаре уже февраль. Что ж, исходить потоком слов, наобещать с три короба и лгать без зазрения совести — привилегия всех правителей. У меня же есть возможность слышать в пригородных поездах «глас народа». Первое впечатление: пропаганда действует-таки на умы людей. В массе своей они загипнотизированы количеством сбитых самолетов. Естественно, только английских и американских. Люди довольны и рассчитывают, что продолжать массированные бомбардировки при таких потерях враг долго не сможет. Надежда — цепкая штука. Люди живут ею, несмотря на горький опыт последних лет.
Там, где это возможно, говорю, что противник становится не слабее, а сильнее. Никто мне не верит. Говорю также, что потери противника меня не интересуют. Хочу, мол, слышать о наших потерях. Как правило, соседи по купе пропускают такую реплику мимо ушей. О реальном положении вещей люди знать ничего не хотят. Лишь бы вообще не думать. Лишь
