наших войск и доступен беспрепятственному пробегу японцев. В Янтайских копях, откуда я сам только что прибыл, расположен был батальон 10‑го Новоингерманландского полка, занятый этапной службой чуть ли не до Бейтапу; так что налицо был только командир батальона, подполковник Френев, и одна 9‑я рота слабого состава. Имелась еще 22‑я сотня пограничной стражи, еще более раздерганная этапной службой, летучей почтой и пр.; поэтому приведенная в телеграмме фраза «идет бой» – между шестью полками японскими и нашей ротой и сотней? – мне показалась не лишенной некоторой доли комизма. 3) Появление шести полков японских (пусть их даже не 6, а 5, 4, 3 – один, если угодно[29]), со стороны Канквантуня против Янтайских копей служило указанием, что это настоящий авангард армии Куроки и что не сегодня завтра здесь появится вся армия. Предположение это совпадало с прежними моими сведениями и с известными мне предположениями генерал-адъютанта Куропаткина, который еще в начале августа, как это упомянуто было выше, предупреждал меня телеграммой: «ждите нападения на вас превосходных сил Куроки, не менее 2‑х дивизий». 4) При следовании теперь фланговым маршем из Бенсиху в Янтай меня предупреждали также из штаба 17‑го корпуса «иметь все время глаза на юг к Тайцзыхэ», откуда ожидались японцы.
Осмотрелся я на ст. Янтай и ужаснулся царившему здесь хаосу: вся равнина кругом была сплошь запружена обозами, арбяными транспортами. К тому же предшествовавшие дожди развели невероятную грязь. Из войск тут находилась только одна рота Новоингерманландского полка, вся израсходованная по нарядам. Не трудно себе представить картину при появлении японского разъезда. А судя по телеграмме, значительные пехотные части неприятеля находятся отсюда в расстоянии всего лишь 3—4 часов марша.
Положение нашей армии мне показалось критическим.
Видя, что мой полк с полубатареей представляют собою единственную силу, которая все же могла бы задержать японцев на некоторое время, я в 3 часа дня послал генерал-адъютанту Куропаткину телеграмму следующего содержания: «Сейчас пограничной стражи подполковник Пономарев получил телеграмму из Янтайских копей от командира 22‑й сотни погр. стражи ротмистра Каменского, следующего содержания: «Японцы переправились через Тайцзыхэ и в числе 6 полков пехоты появились в трех верстах южнее Янтайских копей. Идет бой». Ввиду опасности, угрожающей тылу армии и всему укрепленному району, предполагаю принять бой и располагаюсь на позиции с полком и полубатареей. Буду ждать приказаний до 9 часов вечера, если не получу, следую дальше в Ляоян».
Разыскивая позицию совместно с подполковником Пономаревым[30] и командиром полубатареи капитаном Ильенко, я около Мандаринской дороги наткнулся в гаоляне на бивак 54‑й дивизии и 26‑й артиллерийской бригады, чему немало обрадовался, встретив в такую трудную минуту значительные силы и старшего начальника, к которому сейчас же направился и доложил обстановку. Командующий 54‑й дивизией, генерал-майор Орлов, не признал для себя возможным уклониться от своей задачи, имея категорическое приказание следовать на Ляоян.
При моем уходе от генерала Орлова (было около 6 час. вечера) ему принесли телеграмму, которую он, прочитав про себя, прибавил затем вслух, обращаясь ко мне: «Вот видите, я не могу брать на себя посторонние задачи; телеграмма за подписью генерал-лейтенанта Сахарова подтверждает мне завтра к 8 час. утра быть у Чжансютуня, в распоряжении генерала Бильдерлинга».
Нельзя было не согласиться с основательностью таких доводов. Признаюсь, и у меня закрадывалось сомнение о правильности моей оценки обстановки: ведь полученная при мне около 6 час. вечера телеграмма генерала Сахарова была отправлена, вероятно, около 4—5 час. дня, то есть, может быть, после получения моей телеграммы. Предполагая, во всяком случае, наверстать потерянное время ночным маршем, я сделал распоряжение на случай боя и направился на ст. Янтай, чтобы узнать, передана ли моя телеграмма и нет ли ответа. Было около 8 час. вечера. Скоро действительно я получил телеграмму от генерала Харкевича следующего содержания: «Ваш полк с полубатареей подчиняются генерал-майору Орлову, которому предписывается направиться в Янтайские копи». Вслед за тем мне принесли приказание и от генерал-майора Орлова: «Ваш полк с полубатареей входят в состав моего отряда, которому указано движение в Янтайские копи. Завтра к 7 час. утра быть у дер. Ваньбяоцяо».
Как сейчас увидим, кроме 54‑й дивизии и моего полка сделано было распоряжение о немедленном движении к Янтайским копям ночным маршем также и конного отряда генерал-майора Самсонова из 19 сотен и 6 орудий.
Но, может быть, и помимо моей телеграммы у командующего армией имелись другие сведения о переходе японцев через Тайцзыхэ, просто совпавшие с моей телеграммой? Обратимся к документам.
Судя по официальному отчету, 17, а также 18 августа, стекалось, по-видимому, немало донесений о переправах японцев через Тайцзыхэ в различных пунктах. Так, известно было, что 18 августа части противника приступили к переправе через Тайцзыхэ выше Ляояна, на участке между Саканем и Сандзяцзы. Еще 17 августа командир Дагестанского полка, охранявшего долину р. Тайцзыхэ между Саканем и Бенсиху, доносил, что японцы переправляются небольшими партиями у Бенсиху и выше.
С утра 18 августа были донесения и от командира 52‑го драгунского Нежинского полка и от генерала Бильдерлинга, что мелкие отряды противника начали переправляться у Сидзяпу, Тиньдятуна, Линдзяванцзы и Худегоу; близ устья Сихэ перешло около 3 рот с 1 эскадроном; у Линдзяванцзы обнаружены были 4 орудия.
Тем не менее ничего особенного командующим армией не предпринимается по этим донесениям, ввиду такого чрезвычайного, казалось бы, обстоятельства, как переправа японцев на правый берег Тайцзыхэ. Очевидно, генерал-адъютант Куропаткин вполне резонно не допускал возможности такой безумной выходки со стороны противника: разделить свои силы широкой и бурной рекой, бросив одну часть против сильно занятых серьезных укреплений, а другую часть – против превосходных сил неприятеля, имея в тылу реку Тайцзыхэ.
Только после моей телеграммы, в которой не только указывалось о переправе двух японских дивизий, но тревожно подчеркивалось опасное направление этих войск неприятеля, в тыл всему нашему укрепленному району, – только после получения этой моей телеграммы генерал-адъютант Куропаткин принял ряд решительных мер. Что это именно так, видно из того, что все распоряжения о спешном занятии нами Янтайских копей и скорейшем сосредоточении туда войск исходят после 6 час. вечера, то есть непосредственно после получения моей телеграммы.
Вот что мы находим в официальном отчете относящееся к этому времени, то есть к 6 час. вечера 18 августа.
«Ввиду обнаружившегося (когда, кем, откуда?) наступления противника к Янтайским копям, первостепенной заботой являлось удержание их за собой до окончания развертывания частей армии на правом берегу реки Тайцзыхэ, для действий против армии генерала Куроки. Янтайские копи представлялись, во-первых, весьма выгодным противнику исходным пунктом для развития операций
