и авторитетный военачальник. Ключ надо вставить в прорезь на постаменте. Если не включать таймер, то взрыв произойдёт через десять минут.
— Я знаю где он стоит, — сказала Жужу.
— Когда закончится раздача вашего пойла извозчикам?
— Пару часов ещё. До восьми утра обычно заканчиваем.
— Замечательно, а теперь пойдём в катакомбы. Там же можно находится без скафандров? — уточнила Иштар.
— Да, но лучше вам этого не видеть, — пробормотал Прапор.
— Неужели? Боишься за нашу психику? Я насмотрелась уже на ваши делишки на платформах, можешь не волноваться. Белую жемчужину с собой зачем таскал?
— На всякий случай, — неохотно ответил Прапор.
— Куратор настоял? Боятся потерять такого ценного сотрудника. Сколько ещё в Риме внешников, я имею в виду таких как ты? — они свернули в длинный глухой коридор и прошли по нему до лестницы. Рядом с ней располагался ещё один пост с двумя бойцами. Стрелять они не стали, увидев Прапора. Иштар даже не останавливаясь на ходу взглянула на них, и они вытянулись во фронт приветствуя её. Прапор на это никак не отреагировал, будучи занят своим делом.
— Я слышал только об одном, но кто он я не знаю, — этому можно было верить, врать под приказом нимфы он бы не смог при всём желании.
— Хорошо. Сюда больше никого не пускать, — кинула она бойцам и добавила. — Во всех кроме нас стрелять без предупреждения.
— Слушаюсь, — боец от усердия даже щёлкнул пятками ботинок.
— Хороший мальчик, — пропела Жужу, и они начали спускаться по металлической лестнице. Им пришлось преодолеть четыре пролёта прежде, чем они оказались перед ещё одним постом из двух человек. С ними произошло то же самое, получив такой же приказ бойцы открыли тяжёлые металлические двери ведущие в нижние лаборатории. Одновременно с этим начали загораться лампы издавая громкие щелчки. Огромный зал озарили несколько сотен ярких ламп, подвешенных в метрах пяти над полом. Ровными рядами, уходящими далеко вперёд и теряющимися в глубине катакомб, стояли двухметровые прозрачные цилиндры. Вдоль широких проходов двигались низшие заражённые неспешно толкая перед собой полуавтоматические тележки наполненные двухсот литровыми пластиковыми бочками. Тележка плавно подплывала к цилиндру и от него в бочку опускался шланг. Заражённый что-то постоянно жевал и ждал пока из трубки стечёт пару литров сыворотки в бочку, а потом толкал её дальше вдоль бесконечного ряда. Что удивило Иштар, заражённые были совершенно не агрессивны и выполняли простейшие команды. Работа внешников, иначе это она не могла объяснить. В каждом цилиндре находились тела мужчин и женщин. Подойдя к ближайшему цилиндру Иштар, легонько постучала по его поверхности. Женщина, плавающая в прозрачном растворе, открыла глаза полные боли и что-то умоляюще прошептала, взглянув на Иштар.
Глава 23
Переполох в Риме
— Они… живые? — вскрикнула Жужу с ужасом рассматривая девушку. Она висела в жидкости заполнившей цилиндр и жутко страдала. Даже отсюда было видно, как у неё под кожей ползали гибкие шустрые ленты длиной сантиметров пятнадцать. Вопреки тому, что сказали охранники несчастная не умерла и по-прежнему всё чувствовала. Так вот что уготовила им Люська, Жужу внутренне содрогнулась и повернулась к Иштар. — Этого нельзя так оставлять. Она всё чувствует!
— Да, — насупившись ответил Прапор. — Концентрат вырабатывается только в живом теле.
— Нам сказали, что они умирают спустя какое-то время, — Иштар обернулась и взглянула на Прапора. — Спустя непродолжительное время.
— Кто сказал? Охранники наверху? Они сами толком не знают. Возможно, вы не так их поняли, люди теряют сознание и впадают в состояние близкое к коме. Конкретно эта девушка, — Прапор показал на цилиндр, в котором плавала несчастная жертва, — помещена недавно. Паразиты невероятно прожорливы и съедают тело за две недели полностью оставляя после себя только оболочку. Затем цилиндр полностью самоочищается, уничтожая остатки тела и самих паразитов.
— А я думала, что это я плохая! Оказывается, я просто тихая дурочка по сравнению с вами, — пробормотала Иштар. — Шикарный вы тут бизнес развернули. Ты же ещё в правители метишь, Прапор?
— Да, — ответил внешник не отдавая себе отчёта, что никаким правителем ему уже не стать.
— Наверное мечтаешь из Рима сделать одну большую лабораторию? — спросила Жужу.
— Нет, всё должно остаться в тайне от широких масс, — умудрился подмигнуть внешник.
— Останется, я тебя уверяю. Такое не должно повториться. Отгрузка сыворотки окончена? — Иштар посмотрела на большое табло с часами, висевшее при входе.
— Да, — кивнул Прапор. — Десять минут назад всех заражённых заправили. Экипажи вернулись на маршруты.
— Жалко, что у нас так мало времени. Засунуть бы тебя самого в цилиндр да посмотреть, как паразиты тебя сожрут. Вдоволь бы вкусил своего изобретения.
— Жалко, — согласился Прапор. — Мне было бы интересно.
— Ты дебил? Ладно. Мы поступим по-другому. У тебя нож есть? — дружески спросила его нимфа. Прапор огляделся по сторонам и полез в какой-то ящик при входе. Покопавшись, он вытащил оттуда большое тяжёлое мачете.
— Только такой, — извиняясь сказал Прапор. — Пойдёт?
— Это даже лучше. А теперь отрежь им себе голову, — приказала Иштар. Жужу вскрикнула от неожиданности. Прапор чуть помедлил, переваривая приказ. Не ослышался ли он? — Что не ясно? Бери в руку покрепче мачете и руби себе голову. А ты как хотел? Вот за это всё, ты ещё должен благодарить меня, что легко отделался.
Прапор опять кивнул и ударил себя по шее сбоку. Замах вышел не очень, и он добился только того, что глубоко порезал кожу. Нимфа поморщилась и внимательно поглядела на него. Под взглядом Иштар Прапор размахнулся, и что есть силы ударил себя ещё раз. Тяжёлое лезвие мачете с шумом рассекло воздух и с противным чмоканьем вошло в шею. Нимфа удовлетворённо покачала головой. Прапор, закатив глаза разжал руки и рухнул на пол. Голову он, конечно, сам себе не отрубил, но клинок глубоко застрял между позвонков и перебил артерию. Иштар подошла к нему и брезгливо наступила ногой на плечо и потянул рукоять мачете на себя.
— Ничего не могут сделать самостоятельно. Всё приходится доделывать самой. Что за люди пошли, — ворчала она, пока выдёргивала мачете из внешника. Наконец это ей удалось. Она посмотрела на дергающегося в агонии Прапора и прицелилась. Глубоко вздохнув, она подняла над головой тяжёлое орудие труда и
