что-то доисторическое, можно сказать, монструозное. И… запертое на замок, как я выяснил через минуту после того, как остановил торопящихся с добычей мужиков. Узнав меня, они заулыбались, и я с удивлением понял, что в их улыбках немало заискивания и робости. Причем такой робости, какая бывает, когда в коридоре сталкиваешься с директором предприятия — а ты сам простой стажер. И мне это не понравилось, но ничего такого, само собой, говорить не стал, сразу перейдя к делу. Выяснилось, что шкаф они отыскали в четвертушке дома, что ранее был скрыт земляными навалами у подножия горы. Вода ушла, дом обнажился и выглядел так, будто какой-то великан отрубил большую его часть и отбросил куда-то вдаль. Внутри частично уцелевших комнат они отыскали металлическую кровать, пару стульев, как будто-то только что сшитые шторы с пышными розовыми оборками, три связки газет и вот этот шкаф. Большую часть добычи они уже продали или обменяли на более путное — хотели стать охотниками и старательно собирали снаряжение и оружие. Шкаф же они тащили в ближайшее сухое место — частично ими разобранный дом начал обваливаться, и пришлось убираться восвояси. Их это расстроило — вот-вот отличный стройматериал либо утонет, либо уйдет в чужие руки.
Я предложил им два средних итола за шкаф «как есть». И еще один за те газетные связки, если бумага еще не размокла. Мужики переглянулись и тут же согласились. Судя по хитрой роже одного, он как-то сумел заглянуть внутрь шкафа и понять, что там нет ничего особенного — на него и глядели остальные.
Лицо «ведающего» я запомнил. И не забыл указать на него Елизавете Наумовне, когда они доперли шкаф до теплицы и внесли внутрь. Этот хитрец явно мог видеть сквозь стенки — уж не знаю как, но мог. Либо магия, либо технология. Но о нем надо сообщить деду Федору — на всякий случай. Еще одна великая проблема, с которой мы внезапно столкнулись и которая становилась все сильнее — люди не хотели делиться информацией о себе. Большинство кое-что еще рассказывало о своем прошлом в реальном мире, о своих навыках, умениях, образовании в конце концов. Хотя многие скрытничали и тут. Но как только ты начинал спрашивать о текущем уровне цифрового воплощения, о имеющихся заклинаниях, умениях или имплантатах… львиная доля опрашиваемых мгновенно замыкалась и начинала уходить от вопросов. И я их вполне понимал.
Мир Ковчега 5.0 много чем отличается от покинутого нами мира реального, но много в чем с ним схож. Например, в том, что любую узнанную от тебя же информацию позднее можно будет обратить против тебя же. Лучше уж молчать.
Шкаф-монстр был приставлен торцом к стене теплицы рядом с конторкой библиотекаря и дверцами к ней. Так был отделен этакой надежной стенкой небольшой угол читального зала. Учитывая мою любовь к тяжелой надежной мебели, я тут же взялся за протянутую сухую тряпку и принялся протирать деревянного гиганта, проходясь материей по старой полировке. Вещь безобразная и стильная одновременно. Жаль, что к себе его тащить уже поздно — как-то несолидно проявлять хищничество в такой ситуации. Так что хоть руки и чесались, шкаф я к себе не потащил. Но и оставлять его вот так — запертым — не собирался. До моего ухода мы шкаф вскроем и осмотрим его содержимое. Опять же — не из моего желания упустить что-то ценное. Нет. Просто в здоровенном шкафу вполне может скрываться какая-нибудь хищная тварь, что мгновенно выскочит, как только дверца приоткроется. Я такого насмотрелся в сериалах и фильмах, видывал и в играх, когда из темноты на твоего героя вдруг выскакивает страшенный монстр и откусывает ему голову. В мире Ковчега и похлеще ситуация может произойти.
Так что я попросил себе чаю, чуть переставил стул и уселся, глядя как один из вызвавшихся помочь читателей удивительно ловко обращается с тонким пинцетом и проволочкой. Между прочим, все необходимые инструменты он вытащил из внутреннего кармана серого опрятного пиджака. Так что этого почти лысого невысокого серого мужичка я тоже запомнил. Грех не запомнить такого умелого и при этом такого деликатного человека с длинным розовым хвостом, торчащим из специальной дырки в штанах. Пусть это очередной весельчак, нашутившийся с редактором персонажа, он реально умелец и при этом, отперев замок за пару минут, не стал лично открывать дверцы, хотя и не ушел боязливо. Так он дал понять, что не лезет к чужой добыче, но при этом готов помочь, если развитие событий пойдет по плохому варианту.
С каких это пор я начал так вдумчиво оценивать людей?
Открыв дверцы — держа наготове свою магию пинка, а в правой руке тяжелый бронзовый бюст Блеза Паскаля — я убедился, что опасности нет и, не скрывая облегчения, шумно выдохнул. Убрав оружие обратно на стол, принялся выкладывать всю добычу на конторку, а Елизавета Наумовна с необычайной ловкостью все сортировала.
Три толстые книги. Все по ботанике. Все в кожаных коричневых переплетах. Две чернильницы — пустые. Огромный заварной чайник — причем абсолютно целый! Одно непонятно — с каких пор на чайниках начали рисовать зловещие черные средневековые крепости. Кипа старой пожелтевшей писчей бумаги — я сразу отделил себе пару десятков листов. Старые настенные часы, несколько носовых платков, крепкое мужское кожаное пальто, женская прозрачная блузка со слишком большим количеством пуговок, всякая мелочевка вроде уймы спиц, клубков шерсти, пары журналов о вязании, одежных крючков. Пять патронов двенадцатого калибра. Запасной ствол от пулемета — вроде бы. Несколько тонких темных пружин, динамитная шашка, будильник и связка разноцветных проводов. Не став ломать голову над этим набором юного взрывника, я забрал все «опасное», сложив трофеи в небольшой деревянный ящик из того же шкафа. Последнее, что мы добыли из деревянного монстра — семь вешалок и литровую бутылку джина Гордон.
— Отличнейшее приобретение для библиотеки, — заметила Елизавета Наумовна.
— И для любого банка, — хмыкнул я, изучая чересчур на мой взгляд сложные замки для обычного платяного шкафа. — Хм…
— Что не так?
— Шкаф прямо непростой, — признался я. — Старый, массивный, со сложными замками. Прямо так и хочется поискать тайники…
— Даже не подумала об этом. — удивленно призналась библиотекарь.
— Я займусь? — с легкой улыбкой спросил мужчина с розовым хвостом. — И позвольте спросить: не требуются ли в сие прекрасное учреждение старательные помощники? Люблю книги и картины. Особенно картины. Они требуют к себе бережного обращения и уважения…
— А вы у нас будете?
