этот юноша имел стальной стержень, но что еще важнее — умел думать и не рвался действовать сгоряча.
Правда, именно это его едва не сгубило.
— Полагаю, Лилия поняла, что вы под нее копаете, — сказал Столыпин. — Ведь не зря же она так срочно сорвалась в Земун.
— Да, — кивнул австриец. — Либо сама выяснила о моей поездке, либо ее предупредили. Второе более вероятно. Здесь, признаюсь, я сглупил. Возможно, следовало нанять частного сыщика или еще кого-нибудь, но... Я решил сделать все сам. Вопрос слишком личный.
— Так за кем вы сюда приехали, Фридрих?
Альтанн бросил печальный взгляд на сестру.
— Даниэль фон Куффнер. Младший сын барона Леона фон Куффнера, который является...
— Градоначальником Земуна, — хором выдохнули мы со Столыпиным.
— Именно. Нанятый мной человек в Будапеште смог его опознать.
Я едва не присвистнул. Ну и ну! Клубочек-то распутывался весьма интересным образом. Кажется, ты, Коля, попал в замес серьезной аристократической интриги. И попал совершенно случайно. Черт его знает, до чего распутаем...
— То есть ваша сестра тайно встречалась с баронским сыном, так? — я пытался разложить все по полочкам. — Вроде ничего удивительного, вы ведь даже принадлежите к одному кругу. Почему тогда Лилия и этот Даниэль решили все скрывать?
— Сомневаюсь, что мой отец согласился бы на их брак. Впрочем, наверняка Лилия смогла бы его уговорить. Куда важнее то, что Даниэль фон Куффнер — младший сын. Он не унаследует титула, да и его наследство составит малую долю. В то время как род Альтаннов очень богат. Для моего отца такая партия была бы невыгодна. Тем более что основной наследник — я, и Лилия не получит титул и майорат.
А вот сейчас, судя по всему, начиналось самое интересное. Я украдкой взглянул на мирно дремавшую девушку.
— Думаю, пора ее будить, — сказал я. — И сразу предупрежу, что придется воздействовать на вашу сестру ментально. Она отчаянно сопротивлялась задержанию и вряд ли сейчас пойдет на сотрудничество.
Было заметно, что Фридриху стоило больших усилий взять себя в руки и разрешить мне это. Он любил ее — и это было очевидно. Даже сейчас он с трудом мог поверить, что сестра пыталась его убить. А может просто боялся услышать правду.
— Прошу, ваше сиятельство, — наконец кивнул он. — Разбудите ее.
Столыпин напрягся, и я ощутил исходящий от него всплеск силы — сосредоточил Благодать поближе к коже, готовясь в любой момент сотворить заклинание. Я подошел к девушке и, активировав «Берегиню», положил ей руку на лоб.
— Подъем, красавица, — шепнул я так тихо, что никто не мог меня расслышать.
Лилия тихо застонала и очнулась не сразу. Потянулась, разминая затекшие мышцы — видимо, мне удалось погрузить ее в какой-то приятный сон.
А затем она резко распахнула глаза и вскочила на кровати, одной рукой пытаясь вытащить из-за спины нож.
— Это ищете? — я кивнул на столик, на котором лежали ее артефакты и другие вещи. — Не стоит, Лилия.
Она зло что-то прошипела по-немецки, а затем... Встретилась взглядом с братом. На миг застыла, осознав свой крах, бросила взгляд на Столыпина — над его ладонью покачивался в воздухе маленький силовой «Колобок».
— Здравствуй, сестрица, — спокойно проговорил Фридрих. — Имею ли я право так называть тебя после того, что ты устроила?
А девка была упряма! Мгновенно оценила обстановку и, перемахнув через диван, бросилась к выходу. Поняла, что стекло и ролеты окна выбить не сможет, но все равно решила попытаться ломиться в запертые двери. Глупо.
Я активировал «Плеть» — силовая нить метнулась вслед беглянке и, хлестнув ее по спине, обвилась вокруг тела и ног. Девушка издала полный отчаяния крик — душераздирающий, почти животный — и рухнула на ковер.
— Восхищен вашим упрямством, госпожа Альтанн, — я подошел к ней и, взвалив ее на плечо, снова отнес на диван. Не хочет по-хорошему, будет сидеть связанная.
— Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты!
Мы со Столыпиным переглянулись.
— А вы, кажется, говорили, что у вас были теплые отношения... — атташе погасил «Колобок» и уставился на девушку. — Госпожа Альтанн, сейчас только стены этого номера отделяют вас от оглушительного скандала. Прошу вас сохранить благоразумие и рассказать все как есть. Пока что это можно оставить исключительно внутрисемейным делом... Если его сиятельство князь согласится не предавать вопрос огласке...
Не светиться было и в моих интересах — сейчас чем меньше упоминаний моего имени, особенно в австрийской прессе, тем лучше. Поэтому я кивнул.
— Конечно. Однако в обмен на правду.
Лилия истерично расхохоталась. Я даже подумал, что она сама могла быть под ментальным воздействием, либо у нее просто слегка поехала крыша на почве стресса.
— Я что, дура? Закапывать себя еще сильнее? — отсмеявшись, сказала девушка. — Ничего я вам не скажу.
Я взглянул на Фридриха. Тот молча кивнул.
