Наша авиация продолжала наносить удары по войскам противника.
За 14 августа уничтожено 24 немецких самолета. Наши потери 9 самолетов».
16 августа. 1941 год. Сергей Иванов
Черт побери, ну вчера и денек был! Бл…, я думал, уже все, писец полный. С утра у нас тихо было, пробомбили раз, и все. Наши истребители вовремя появились и здорово немцев потрепали. Только я с командного пункта три сбитых «лаптежника» заметил.
У нас-то было тихо, а со штаба бригады передали, что на Сидкова навалились. Пришлось туда свой основной резерв отдать — роту Махрова. Пять KB-2 с полным боекомплектом — это вам не хухры-мухры. Сила, равная которой у немцев не раньше сорок третьего появиться должна.
Не успели мы, однако, дообедать, а от Сергея Олеговича посыльный примчался. Немцы большими силами потеснили его дозоры и обходят наш левый фланг. Ну, думаю, сволочи, как же они наших летунов накололи, ведь, по данным авиаразведки, не было у них больших сил. Собрал ударный кулак из пяти KB-1 и своего «Рыжего», и вперед. Хорошая здесь местность для обороны, лесочки, распадки, кроме оврагов у берегов рек, все для танков проходимо. Вот таким лесочком мы во фланг немцам и зашли.
Я из люка высунулся, благо Кузьма молодец, грамотно танк поставил, башня чуть-чуть из-за холма видна, и смотрю. Ага, эсэсманы браво вперед выдвигаются, наши уже отошли, и по полю свернувшаяся батарея немецких пехотных орудий пробирается, несколько пехотных рот, да автомобили. Потом правее глянул… Мама моя родная, а там еще пара взводов танков ползет, резерв, похоже.
А на поле броневичок немецкий и один наш Т-50 стоят. Броневик весело так догорает, а «пятидесятка» вроде даже и неповрежденная стоит. Достал я флажки да сигнал дал: «Вперед! Делай, как я!»
Смотрю, что-то немцы засуетились, наверное, все-таки грохот дизелей услышали. Лес и холмики его, конечно, приглушают, но не до конца. А дизелек на KB, даже с глушителем, грохочет погромче, чем на Т-55.
Только поздно суетиться они начали, б…и. Мы уже в атаку пошли. Я в башне сижу, танк по холмам скачет, грохот стрельбы и мотора, пороховой дым в нос лезет, а меня смех пробирает. Представил картинку со стороны немцев, и смешно стало.
Идут это они в наступление, отбросив слабый заслон «иванов», а тут шум подозрительный, и на склон холма вылазят одна за другой туши неуязвимых, для того что у них есть, русских гигантов. Неприятный такой сюрприз, и сбежать некуда. Пожалуй, тут и в штаны наложить можно.
В общем, дали мы им крепко. Сначала батарею и пехоту обстреляли. Хорошо, что у меня в боекомплекте всегда пять шрапнелей есть. Для Колодяжного уже привычно по пехоте шрапнелью отстрелять, всего один клевок и получился. Конечно, и пулеметами добавили, и «первые» осколочными. Но те в основном по танкам били. Потом они сбросили десант, и вперед, а наш «Рыжий» чуть сзади. Колодяжный со второго выстрела накрыл головной танк. Вот тут я наконец увидел то, о чем часто читал. Полубронебойный морской снаряд пробил насквозь весь танк и выкинул назад еще работавший двигатель. Оптика у меня на башенке немецкая, видно было отлично, мне даже показалось, что вращающийся обрывок коленвала вижу. Только тут мы уже с немцами еще больше сблизились, и не до того стало. Успевай только вокруг осматриваться и командовать. Но не смогли мы до конца эту колонну добить, мне по ТПУ Сема сообщил:
— Помехи исчезли, нам передали сигнал «Буря».
Я тогда всех извещаю циркулярно:
— Первые, первые, «Буря», выходим из боя. Десант подобрать и назад.
Сигнал «Буря» — значит, и основным силам батальона тоже плохо. Немцы почти прорвались, а наши на вторую позицию отошли. Мы назад вернулись, немцам во фланг ударили да на заправку отправились. Смотрю, а снарядов-то у меня всего полтора десятка осталось и пополнить негде. Опросил других — а у них немногим лучше. Ладно, «первым» мы немного боекомплект пополнили, тыловики загружать помогли. Для «двоек» снаряды кончились, совсем.
Потом мы еще один огневой налет немцев переждали, да накоротке контратаку устроили. Пока немцы в себя приходили, все оставшиеся танки в колонну, машины, какие есть, всем, чем можно, загрузили, позиции заранее заминированы были, саперы остались до конца, взрыватели ставить. А мы отступать, тем более что и от Таругина известия об отходе подошли, да со штабом связь прервалась.
Короче, отправил я основную колонну, а сам с теми же танками — к штабу. Вовремя подоспели, немцы уже последние блиндажи подорвать собирались. Мы на них как снег на голову. Тогда же еще и остатки батальона Сидкова подошли, правда, без него. Жаль, но он, похоже, погиб или в плен попал. Зато мы совместно немцев от штаба отбросили. У меня вообще под конец ни одного снаряда не осталось, пришлось на таран идти. Раздавили мы «двоечку» немецкую и как раз под огонь зенитки попали. Удар сильнейший, звон в ушах, Мурка в меня когтями вцепилась, из люка выскакиваю и понимаю, что не слышу ничего. А танк стоит, не горит даже. Тут пехотинцы наши подбежали, люк водителя помогли открыть. Заглядываю, а Кузьма сидит… как живой. Бл…, думаю, а Сема что? Смотрю, Колодяжный появился, что-то мне знаками показывает.
Открыли мы люк радиста — Сема еще живой был, только без сознания. Вытащили, он вздохнул еще раз и умер. А у меня в голове мысль: «Как же так, ну как же? Как глупо…» — и злость такая поднимается. Я у ближайшего пехотинца автомат выхватил, Мурку за пазуху и на немцев рванул. Поздно, правда, наши их уже добивали. Сегодня узнал, что характерно, пленных ни одного не взяли.
Потом я сознание потерял, кажется. Очнулся только к вечеру, в ушах как воды налили, но слышу. И Мурка рядом сидит, уши лапой дерет, тоже, видно, контузило. Смотрю, Колодяжный тут же сидит и Калошин весь перевязанный.
— Очнулся? — говорит, а у самого голос еле-еле слышно, я больше по губам догадался.
— Да, — отвечаю, — нормально. А где Мельниченко? С Андреем что?
— Не знаем, — уже Колодяжный отвечает. — Танк его подбили, а где экипаж, неясно пока. И Ленга не видно. Там такая каша была…
Тут кто-то из солдат вбегает, а за ним Ленг, окровавленный, потихоньку вваливается. И рычит на нас.
Я сразу понял, что нас к Андрею зовет, значит. Сам встать пытался, но голова кружилась. Пришлось Колодяжному приказать. Поискали они и нашли Андрея в воронке. Раненного, слава богу, нетяжело и не обгоревшего. А рядом Антон, тоже раненый, без сознания, как и Андрей, и два эсэсмана загрызенных. Кто-то из них, видимо, Ленга и ранил.
Отошел я к утру более-менее, узнал, что вечером еще и механизированный корпус подошел, немцам прикурить дали, а затем отошли, чтобы в окружение не попасть, и нас с собой забрали.
Только госпиталь наш бригадный пропал в полном составе, с Леной вместе… вот так.
Вот так и принял я командование, теперь пойду бригаду строить. Заодно «Рыжего» посмотрю, его эвакуировали тоже. Снаряд и броню-то не пробил до конца, осколков Кузьме и Семе хватило, даже подбой не помог.
