продолжать свою мысль. На столе сына он заметил нож с рукоятью красного цвета. Пальцы Олега нежно поглаживали клинок, будто тот был живым воплощеньем погибшей жены.
– Она всю жизнь понимала слово «Счастье» по-своему, – напомнил старый скиталец.
Олег вздрогнул, быстро подобрал ножик и спрятал его за голенищем правого сапога:
– Анюта всё правильно понимала – за счастье надо бороться, идти за ним, отбивать от других…
– Да-да, а случись какая вдруг неожиданность, так списать на Недолю, – прикрыл глаза усталый скиталец. – Из-за этого-то она и погибла: как детей тебе родила, боялась жить в неизвестности. Мы с тобой восемнадцать Зим продержались на холодной дороге, без предсказаний, не зная, что там ждёт впереди, за поворотом? А она чуть с ума не сошла, когда ведунья ей пару Зим для детей не открыла. Иметь столько богов и не найти покой для души – разве же это хорошая вера?.. Никто Анюте твоей не ответил: ни Мокоша, ни Род, ни Марена. Так и хочется встать, не переходить через мост над рекой, а ведь зовёт она, давно уже просит… И зачем мне такое?..
– Даже в чёрные дни, когда я потерял самое дорогое, ты по-прежнему злобствуешь! – зашипел Олег, хватая плащ и рюкзак. – Ты сам хотел уйти от Нави, оставить племя, так чего теперь меня осуждаешь?!
Старик ему не ответил.
– Тебе никогда не понять, что я чувствовал! Ты даже в собственной любви разуверился! Сколько ненависти, сколько желчи и сухости внутри тебя! Ты никогда не понимал, чем я живу и зачем я делаю то, что должен был сделать!
Старик молчал.
– Отец?
Сын подошёл к Михаилу и тронул его за плечо. Голова скитальца безвольно упала на грудь. До последнего часа он хотел сказать сыну то, что видел в их общей жизни, говорил и не смог донести этот сказ…
*************
Олег смотрел на свои окровавленные после кашля ладони. Лиска притаилась, ожидая продолженья истории. Воспоминания о последней встрече с отцом растворялись перед скитальцем в стылых нитях дождя. Вода шумным потоком изливалась с небес – таких же пепельно-серых, как волосы его единственной дочери.
– Я давно простил Владу за всё. Хочу лишь, чтобы она была счастлива. Знаю, что, чего бы она не добилась, едва ли обретёт в своем сердце покой. Я ушёл из навьего племени, ведь думал, что поступаю правильно, что смогу найти ту причину, по которой ненавидят и убивают моих родных. Мне пришлось расстаться с семьёй, но не скажу, что в тот час я сожалел об уходе – я был зол и отчаялся, ненавидел всё, всех и вся. Но, получается так, что самой важной в моей судьбе встречей – была встреча с Навью...
Он попытался набрать воздух в грудь, но его тут же потряс новый приступ. Во рту вместе с кровью смешались осколки зубов и едкая жижа. По заросшему лицу Олега разлилась смертельная бледность. Лиска с беспокойством посмотрела на старика, и тогда Олег ей честно признался:
– Мне осталось не долго – не нужно лукавить перед собой. Для готового умереть человека нет ничего ценнее, чем правда о его собственной жизни. Я найду тех, кто подослал Виичей к нам, чтобы уничтожить мой дом. Я найду тех, кто разрушил мою семью, и спрошу их: «Зачем?!». Зачем они сделали это?! Я знаю, как они себя называют, мне кое-что рассказал о них человек, который верой и правдой служил окольцованным долгие годы…
*************
– Пригнись Олег, пока они не появятся, не надо светиться, – вполголоса бормотал Семён. Наёмник раздвинул заросли тысячелистника, аккуратно освобождая себе сектор обстрела. Зонты белых цветов – не такая уж хорошая маскировка, но возле пастбища больше ничего не росло. Один этот сорняк отвоевал себе место, поднимаясь на добрых полтора метра вверх. Судя по яркому блику на хмари, луна была полной. Серебряный свет озарил поля до самой реки. Два десятка стреноженных лошадей мирно паслись в темноте, животных ничего не беспокоило, а вот наёмников, что затаились на лёжке, наоборот...
Это случилось на пятое лето, после того как Олег оставил племя Зимнего Волка. Он старался помалкивать и никому не рассказывать о своём прошлом. Всё равно никто бы не понял, да и не поверил, что человек способен прожить двадцать Зим в одном логове с Навью.
Но с Семёном они как-то сразу и крепко сдружились. Началось всё с одного общего дела – Олег хорошо помнил того мутноватого торгаша. Подозрительный тип нанял его охранять караван с каким-то очень редким и тайным товаром. Что это был за товар стало ясно, когда половину каравана снесло сильным взрывом. Людей как ветром сдуло с лесной дороги вместе с навьюченными лошадями – в прохудившиеся ящиках оказались отсыревшие динамитные шашки.
Однако незадолго до взрыва, Семён позвал Олега проверить, кто отстал от хвоста каравана. Только эта случайность спасла их от гибели. С тех пор было немало совместных дел и даже одна Зимовка в отдалённом Тепле.
Долгой Зимой не было лучшего развлечения, чем истории из собственной жизни. Сидя в заработанной за короткое лето избе, Семён рассказал Олегу о том, где бывал, как жил и что видел. Однажды он поведал скитальцу о Дивах, с которыми столкнулся далеко на востоке, возле обезлюдевших городов. Олег удивился, ведь с Дивами встретился гораздо ближе, у подножия Пояса. Наёмник начал расспрашивать, то ли самое племя каннибалов они видели вместе? И тогда Олегу пришлось рассказать кое-что из своей правдивой жизни. Мало по малу он выдал Семёну хорошую байку, как ему тогда показалось, о похищенной Навью жене. Семён слушал молча, по обыкновению своему склонив голову набок и почёсывая правую бровь, словно не было ничего
