эту фразу. Но в этот момент сердце точно не должно было предательски болеть. Не должно… Тогда почему же от этой боли хотелось выть?! — То, что называли несчастным случаем на деле же было убийством.
— Что ты несешь?! Господи… Господи, — испуганно поднял на меня глаза, а там напротив лишь блестящий хрусталь. Там столько же боли, сколько было и в моих. — Ты осталась жива… Вот почему тело дочери так и не было…найдено.
— Зачем? — на этот раз я взялась за пистолет двумя руками, словно готова была выстрелить при любом не верном ответе. — Зачем ты убил моих родителей? Деньги? Тебе Емельянов помогал?! ОТВЕЧАЙ!
Истерика с трудом позволяла говорить, но я заставляла себя глотать соленые слезы. Я заставляла себя держать пистолет в трясущихся руках, сдерживая желание в очередной раз спустить курок и не промахнуться.
— Я не убивал Андрея. Я не убивал Светлану. Я их не убивал! Не убивал, Агата.
— ТЫ ЛЖЕЕЕШЬ! — Кричала во все горло, чувствуя как соленые слезы стали щипать ранку на губе. — Ты лжешь!
— Да, я был в день их смерти здесь. Был!
— Я видела видео, на котором ты трусливо сбегаешь за минуту до взрыва!
— Я не сбегал! Не сбегал! Мне позвонили с неизвестного номера и сказали, что мой отец попал в аварию. Поэтому я ушел! Меня пытались подставить, Агата! Как ты не понимаешь…
Взгляд зеленых глаз наполненный болью. Тихий и слишком знакомый щелчок за спиной и мои руки потянулись к земле вместе с рваным выдохом, который казалось оставил трещину на моем сердце.
— Опусти пистолет, Агата, — до боли родной голос за спиной и все рухнуло как карточный домик, от взорвавшегося внутри меня динамита.
Я знала, что не переживу этого. Я знала, что сломаюсь окончательно. Знала, что обернувшись от меня ничего не останется, но я медленно оборачивалась назад, чувствуя как ледяной холод уже начал замораживать внутренности.
Единственный человек, которому я безоговорочно доверяла. Единственный человек, которого я любила. Единственный ради кого я отдала бы без раздумий свою жизнь стоял сейчас в метре от меня, направляя в струдом бьющееся сердце дуло пистолета.
— Нееет…
Ноги безжизненно заставили тело рухнуть на землю, потому что мир внутри шатался и рушился. И казалось даже пуля в сердце совсем не пугала меня. Ведь я уже была мертва. И, наверное, так бывает. Бывает, что люди умирают в пятнадцать лет, но способны дожить и до пятидесяти.
— Оттолкни от себя пистолет. Давай.
И я сделала в точности как он просил. Швырнула оружие ему в ноги, и сжав в руках куски земли, я зажмурила глаза в надежде проснуться.
Говорят нам всем воздают сполна. Говорят жизнь не даст тебе того, с чем ты не сможешь справиться. Но чееерт… Я совсем не справлялась. Больше нет. Та боль в грудной клетке совсем не была совместима с жизнью. Бешеные удары сердца казалось ломали ребра. Кровь смешалась со смертельным ядом и я не мечтала отыскать противоядие.
— Они любили тебя как сына…
— Зря, — отчеканил как приговор, от которого я тихо заскулила. — Отдай ему папку.
Красный прямоугольник рухнул на землю и только сейчас я подняла глаза на Влада. И там я совсем не видела того, кого когда-то полюбил. В тех глазах наполненных ненавистью, я совсем не узнавала хоть какое-то подобие человека.
Он притворялся. Играл со мной так же как и я с Громовым. Он целых пять лет внушал мне то, чего на самом деле никогда и не было… А я столько времени гналась за убийцей, который все это время был совсем рядом. Он каждую ночь поправлял заботливо мое одеяло. Он клялся мне в любви и жил в моем доме.
Я любила человека, который убил моих родителей… Боже.
— И что ты собираешься делать? Убьешь нас? — Пыталась я наконец узнать правду.
— За пять лет я успел заполучить авторитет многих сотрудников в фирме, так что дальше ты мне не нужна. Фирма твоего отца теперь принадлежит мне…
— Это моя фирма! Моя! — зарычала во все горло, вскакивая на ноги.
— Идиотка… Ты ведь переписала ее на меня.
А пазл в голове уже давно сложился воедино отчего тело забилось в конвульсиях, разнося по коже противные мурашки, что были вызваны болью.
— Вот зачем нужна была вся эта легенда с покушением на меня… Вот почему я якобы должна была умереть. Ради моей безопасности?! — И я ненавидела себя за то, что оказалась такой дурой! Идиоткой… Да, я была самой настоящей идиоткой. — Ты такой урод…
Два оглушающих выстрела в небо, но я даже не дернулась.
— Неси папку! — заорал с пеной у рта, и махнув пистолетом в сторону Станислава Олегович, Влад пошел вслед за мной.
В голове не было плана как отобрать оружие. Мне не хотелось бежать и не хотелось сражаться. Я не проклинала того, кто сейчас сломал меня окончательно. Я не взывала к Богу, с просьбами наказать. Я лишь хотела наконец получить свою пулю в лоб и избавиться от боли. Я просто хотела забыть про весь этот кошмар. Я хотела к родителям…
Передала папку Громову, так и не зная зачем же вообще я столько месяцев гналась сломя голову.
— Подписывай! — рявкнул Влад, швыряя ему вслед ручку с логотипом моей компании.
Громов даже не открыл папку. Даже не взглянул. Потому что прекрасно знал содержимое каждого вложенного туда листка.
— Я не отдам тебе свою компанию! — и с этими словами он швырнул красный прямоугольник на землю.
— Хм, что ж… Ладно.
Грубый рывок за волосы и я начала кричать как душевно больная, пытаясь отцепить его руки, что причиняли боль.
— Нет! Ааааа! — тело забилось в конвульсиях, стараясь отбиться от противных прикосновений.
Но Влад был гораздо сильнее меня. Мужская рука грубо пережала шею, вынуждая меня умирающе хрипеть. А холодное дуло уже обожгло висок вместе с солеными слезами.
— Не трогай ее! — уверенный шаг в нашу сторону, но Громов остановился раньше, чем в моей голове появилась бы дырка.
— У тебя есть десять секунд. ДЕСЯТЬ!
Со всей силы ударила по руке, что заставляла синеть, но он даже не ослабил хватку и лишь сильнее прижал пистолет к виску, наверняка, уже оставляя на коже красный след.
Громов нервно схватил папку с земли, недовольно сжимая губы в тонкую линию, и в этот момент мы столкнулись с ним глазами.
Я знала, что он видел в моих глазах. Знала, потому что я ощущала весь ужас, что застыл в самой радужке. Я чувствовала как мои глаза быстрее всего превращались в
