с Агатой все будет хорошо. Я просто хотел снова взять ее за холодную руку и успокоиться.
Я не винил ее, потому что я ее понимал. Я оправдывал ее. И, наверное, чувствовал еще что-то, что сейчас не позволило бы мне ее возненавидеть.
И я лишь злился на себя за то, что не успел догадаться раньше. Злился на себя за то, что так и не разглядел в этой девчонки дочь Андрея, которая на самом то деле была его копией. Я обещал Андрею заботиться об Агате в случае чего, но на деле именно я стал для девчонки тем человеком, который ее сломал.
— Давайте я вас осмотрю.
Растерянно поднял голову по-моему на всю ту же женщину в белом халате.
— Нет, не нужно. Вы лучше за ней следите, — задержал взгляд на бледном лице, а внутри что-то предательски щелкнуло, вынуждая меня выцепить как можно больше воздуха в свои легкие. — Она должна жить.
Агата
Все тело ужасно ныло. Веки казалось слиплись вместе с губами, кожа на которых уже потрескалась. При каждом вздохе острая боль простреливала где-то в боку, а я не могла собраться с силами для того, чтобы поднять слишком тяжелые веки.
— Привет, — тихо выдохнул сидящий возле кровати Громов, с белым халатом на плечах.
Глаза вновь стали предательски гореть от воспоминаний. Сердце застучало в разы быстрее, открывая так и не затянувшиеся раны.
— Пить…
— Сейчас. Сейчас дам тебе воды.
Нервно вскочил на ноги, подбегая к прозрачному графину с водой, пока я сдерживала желание разреветься.
Громов заботливо приподнял мою голову с подушки, поднося к губам наполненный холодной водой стакан.
— Ммм, — замычала я, морщась от сильной боли, но отлепить губы от стакана так и не смогла. — Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Сколько я не приходила в себя? — Задала ответный вопрос, задержав дыхание.
— Два дня.
Громкий выдох и я закрыла глаза, потому что веки и правда были слишком тяжелыми.
— Что с Владом?
— Эти два дня делом занимались мои адвокаты. Ему выдвинули пожизненное, — и впервые за долгие пять лет давящий на тело груз спал. Облегчение. Долгожданное облегчение стало разливаться по телу, превращая глаза в хрусталь. — Преднамеренное убийство двух человек и покушение на убийство. У него не было шансов.
А я уже рыдала навзрыд, чувствуя как сердце наконец-то обретает покой. Впервые за долгие года я плакала от рвущегося наружу счастья. Впервые я понимала, что все было не зря.
Сломанные кости срастались. Трещинам на сердце не нужно было время, потому что они уже затягивались. И за долгие пять лет боль наконец отпустила.
И я знала, что если бы не Громов. Если бы не его связи, я бы ни за что не выбила бы для Влада пожизненное.
И я не понимала зачем он помог мне. Я не понимала почему он остался. Почему сидит сейчас напротив моей больничной койки, а в глазах нет и грамма ненависти.
Зачем он спас ту, которая хотела его уничтожить. Зачем он переживает за меня, когда я делала все возможное для того, чтобы превратить его жизнь в ад. Я не понимала почему в его глазах столько тепла при взгляде на меня, если именно я целилась в его голову пистолетом.
— Поправляйся, Агата… А я…я пойду.
Задержав на моем лице взгляд еще пару секунд, словно он прощался, Громов поднялся на ноги, придерживая руками белый халат.
А я не понимала почему сердце начинало болеть. Я не понимала почему глаза застыли на мокром месте, а я сама лежала с душой на распашку, не боясь быть уязвимой рядом с ним.
Громов отвернулся, делая шаг в сторону выхода. Пальцы вцепились в простыни, потому что не хотели отпускать его. Сердце предательски кольнуло, а слезы обожгли лицо.
Рывок и я впилась ногтями в его руку, сжимая теплую ладонь из-за всех сил.
Станислав Олегович растерянно обернулся и я столкнулась с его зелеными глазами, уже зная чего точно хочу.
— Останься.
Конец
