Снаружи раздался звук хлёсткого удара, и Рагавурр почувствовал, как защитный купол дрогнул, а вместе с ним дрогнул и поднос в его руках. Немедля ни секунды он открыл Связь, но Лэина тут же оборвала её и ударила по куполу ещё сильнее. Тот задрожал, давая трещину.
Снова и снова пытаясь пробиться в её мысли и каждый раз натыкаясь на стену, Рагавурр зарычал в гневе:
– Бррраслеты Мэгиррр!
Ещё один удар – и трещины расползлись по всему куполу. Следующий – будет последним.
Рагавурр бросил поднос с едой на пол и поплыл к лестнице, надеясь найти Лэину до того, как она успеет покинуть магиу. Потому что он знал: это не защитный купол трещал по швам – это трещали и рвались верёвки, которыми он связывал её крепче и крепче день ото дня.
Когда он выплыл на улицу, купола уже не было, как и разбившей его Оиилэ. Разряды электричества вспыхнули и охватили всё тело Рагавурра.
– Лэина, вернись! – его крик громом прокатился по засыпающему городу.
Не надеясь на ответ, он бросился в погоню за этой упрямой и своевольной девчонкой.
«К кому? К кому она могла поплыть посреди ночи?! К этому жрецу. Треклятый Веррион!»
Перебирая в голове все возможные проклятья, Рагавурр нёсся мимо домов, не скрывая своего гнева и не пытаясь успокоить бушевавшую в нём Волю. Волнами и молниями вырывалась она наружу, словно в Скалистом городе случилась настоящая буря.
Вскоре она накрыла район трущоб и устремилась к жалкому домишке, на двери которого даже занавеса не было. Веррион, этот неуёмный жрец, оказался дома.
Рагавурр ворвался в прихожую, залетел в главную и единственную комнату, схватил старика, от удивления приподнявшегося с кровати, и с силой бросил спиной о стену.
– Где она?!
Веррион широко раскрытыми от изумления глазами смотрел на перекошенное лицо Рагавурра.
– Кто «она»? – голос жреца дрожал.
Рагавурр ударил его о стену ещё раз.
– Где Лэина, старик?! Даже не вздумай лгать!
Трясущимися руками жрец попытался выдернуть из хватки безумного гостя свою ветхую рубаху.
– Её здесь нет. Успокойся. И сам посмотри.
Рагавурр не сдвинулся с места.
– Я не видел её с прошлой ночи, – Веррион с трудом освободился и, вжимаясь в стену, проскользнул в сторону от Рагавурра. Тот бегло прошёлся глазами по комнате, в которой не было никого, кроме старика в простом ночном одеянии, и зарычал, хватаясь за голову.
– Куда она могла поплыть?! Куда? – он снова взял Верриона за грудки. – Я спрашиваю тебя, куда?!
– В сокровищницу… – прошептал жрец, и в глазах его мелькнул страх.
– Будь ты проклят! – Рагавурр толкнул его, и Веррион приземлился на кровать. – К старости совсем обезумел. Кто её пустит в эту сокровищницу?
Рагавурр сделал круг по комнате, припоминая прошедший день и их разговор, ища в нём подсказки. Перед глазами опять всплыло лицо Лэины, побледневшее после его очередной насмешки. А что, если она не шутила? Что если и вправду могла дать согласие на замужество взамен на его отказ от наследия Ругоии?
– Дурррак! – прорычал Рагавурр. – Какой же я дуррак!
Веррион залез подальше на кровать, поправил рубаху и прокашлялся.
– И что, совсем некому открыть ей сокровищницу?
Рагавурр посмотрел на него с раздражением, собираясь ответить колкостью, но вместо этого, сжимая кулаки, прошипел:
– Иинин… Только бы не эта змеюка… Молись, жрец. Молись, чтобы Лэина была не с ней. Потому что, если с Лэиной что-то случится, я клянусь, ты поплатишься за это жизнью!
Веррион кивнул задумчиво.
– Ты изменился, Рагавурр.
– Да, – он усмехнулся, – я стал глуп и слеп. Одолжи-ка мне свой плащ, Веррион.
Лэина
Мы стояли у тяжёлой каменной двери сокровищницы глубоко под дворцом. Иинин передала мне свой осветительный камень и три ключа в виде резных фигур, которые вставляются в стену у дверей.
– Не перепутай, этот для первой, – она показала на фигуру, напоминающую ромб, – этот, в виде листка, для второй, а вот этот – для главной. Ты точно запомнила дорогу?
Я кивнула.
– Хорошо. Охрана вернётся через час. И ещё кое-что: ни в коем случае не трогай в сокровищнице ничего, кроме кинжала, – она крепко обняла меня. – Надеюсь, теперь ты сможешь освободиться.
Переполненная благодарностью за помощь, я толкнула тяжёлую дверь и пересекла порог подземного лабиринта. В последний раз оглянувшись, я улыбнулась Иинин, и та махнула мне рукой на прощанье.
Узкие тёмные коридоры петляли и переходили в развилки, и я отсчитывала повороты, чтобы не пропустить правильный. Я вставила ромбовидный ключ в отверстие у первой двери и, как только она пришла в движение, поняла, что уже не собьюсь с дороги.
Со скрежетом каменная дверь отодвинулась в сторону и скрылась в стене, открывая путь к следующей череде развилок. Иинин сказала, что этот лабиринт так же стар, как и сам Ругоии Гиугин, а в хитросплетениях его коридоров потерялся уже не один десяток Оиилэ.
Из-за дверей в лабиринте почти не было течения, и стоячая вода имела неприятный привкус, который становился только сильнее с каждым новым поворотом. Я поморщилась, приближаясь ко второй двери, и вложила в углубление рядом с ней ключ в виде листка водорослей. Тяжёлый камень, закрывающий проход, дрогнул и медленно пополз в сторону. Оставляя ключ в углублении, чтобы дверь не закрылась, я последовала дальше.
В этом коридоре почти не было разветвлений, он петлял, но уверенно вёл меня к главному залу сокровищницы. Последняя дверь казалась толще, но новее других. Её гладкая поверхность переливалась даже от неяркого сияния, исходившего от осветительного камня. Вставив ключ, похожий на морскую звезду, я с изумлением наблюдала, как дверь совершенно бесшумно заскользила по полу, открывая мне самое сердце сокровищницы – овальную комнату, вдоль стен которой висели ровные ряды полок, а в центре сияла необычная конструкция, похожая на полый шар, разрезанный пополам.
Нижняя половина лежала на конусовидном подиуме, и внутри неё, в углублении, словно жемчужина, светился кристалл, то отливающий лазурно-голубым, то вспыхивающий фиолетовым, размеренно пульсируя.
Верхняя половина шара, как колпак, подвешенный цепью к потолку, нависала над нижней. И между ними тусклый переливчатый свет скользил то вверх, то вниз, отражаясь от гладкой поверхности этих повторяющих друг друга по форме и размеру чаш.
Вокруг подиума на одинаковом расстоянии друг от друга возвышались двенадцать столбов, на каждом из которых был установлен принимающий камень. Но лишь одиннадцать из них отдавали Омаал Раог, Кристаллу Объединения силы, свой еле заметный свет. Двенадцатый же камень, тусклый и тёмный, как стены этой сокровищницы, был братом передающего камня, недавно разрушенного Рагавурром. В нём уже никогда не зажжётся свет чьей-то Воли.
