дружбу”.
Что же, я прекрасно поняла подтекст. Советник прямо говорит о том, что мне не стоит его недооценивать.
— Я согласна, — просунула письмо обратно в створку.
— Прекрасно, — мужчина коротко поклонился и добавил. — Упомянутое время вас устраивает?
Я кивнула и захлопнула дверь прямо перед носом демона, который вот— вот собирался рассыпаться в вежливом прощании. Дорота подскочила ко мне и развела руками в негодовании.
— Что же такое делается? Что ему опять от тебя надо?
— Он просто хочет, чтобы я играла по его правилам, — я попыталась отмахнуться, будто все не так серьезно. — И приглашает на дружеский ужин сегодня вечером.
— Хороший друг… — Дорота покачала головой. — Я слышала, как ты сначала отказалась. Почему передумала?
— Я не передумала, — опустила взгляд в пол и добавила: — Просто мне нельзя было отказывать.
— А такой приличный с виду.
В этом я была с ней полностью согласна. Никогда бы не подумала, что за внешностью советника скрывается кто— то настолько другой! Жесткий, загадочный и непредсказуемый. Чем больше я его узнавала — тем опаснее он мне казался.
Но почему— то я решила, что Дженис не переступит грань. Он же выучил меня с деньгами.
Хотя, что есть деньги для такого, какой он?
***
Я быстро переоделась и предупредила монну, что ненадолго отлучусь. Этим вечером я собираюсь навестить Рамиса. Снова. Я уже приходила к его дому дважды, но он так и не открыл, в какую бы дверь я ни стучала.
Несмотря на то, что мне нужно будет увидеться с Дженисом, решила не менять планов и направилась к дому алхимика. Я готовила себя к тому, что сегодня снова никто не откроет, но, когда я увидела распахнутые ворота, внутри загорелась маленькая надежда. Я почти бегом направилась вглубь двора и спустилась вниз по крутым ступенькам подвала.
Дверь в лабораторию была открыта, и, с радостью толкнув её вперёд, я буквально ворвалась в помещение. Мне так натерпелось рассказать Рамису о последних новостях, что я не сразу поняла, что происходит.
Вся радость улетучилась, когда я увидела заплаканную Весту. Из больших красивых глаз подруги текли слезы, которые она попыталась тут же вытереть. Рамис молча стоял напротив. Оба смотрели на меня.
— Аврора!
— Веста! — мы бросились друг к другу, на лету обмениваясь десятками вопросов. Я была так рада её видеть!
— В чём дело? — спросила я, осматривая раскрасневшееся от слез лицо Весты.
Та бросила укоризненный взгляд на алхимика. Но я и так все понимала. Тяжело было не заметить, как эти двое тянутся друг другу. Я не знала, что именно произошло между ними, но алхимик совершенно точно не выглядел счастливым. Его лицо было ещё более осунувшимся, чем в прошлый раз.
— Всё в порядке, — звонко ответила Веста, проглотив ком. — Я здесь только потому, что монна ненадолго уехала, я думаю — давай— ка зайду к Рамису, поговорю с другом. Потом сразу же собиралась найти тебя, честно. У нас такое творится, монна рвет и мечет. Ну да ладно, как ты?
— Я… хорошо, — попыталась нацепить правдоподобную улыбку. — Мне пришёл ответ из Банка Крови, и Дженис помогает мне с вопросами наследства.
— Что— нибудь странное в его поведении? — неожиданно вмешался Рамис.
— Кроме самого факта, что он решился тебе помочь, конечно же, — недоверчиво, добавила Веста.
Я вздохнула, подбирая слова.
— Скажем так, он пользуется тем, что мне нужна его помощь. Но это временно.
— А Кристиан? — прямо спросила Веста. — Почему он не может помочь тебе?
По взгляду Рамиса я поняла — он что— то знает. И, скорее всего, намного больше, чем я.
— Его нет в городе, — коротко ответила, не желая продолжать этот разговор.
— Я не верю, что он уехал и оставил тебя на растерзание стервятникам. Чего только одна монна стоит! Если бы не демоны из Совета…
Я промолчала. Не хотелось говорить о том, что Кристиан оставил меня в поместье, где я была бы защищена, но я решила пойти в коридор огня вслед за танцующий птицей.
И это до сих пор было большим вопросом. Почему Амон решил мне помочь?
Собственное воображение решило сыграть со мной злую шутку… в тишине пустого помещения мне вдруг почудился характерный треск демоновой птицы. Совсем слабый и едва различимый. Я тряхнула головой и увидела, как Рамис и Веста оба устремили свои взгляды к потолку, будто хотели что— то там рассмотреть.
— Что это? — только и успела поинтересоваться Веста, как из ниоткуда появился Амон. Раскинув мощные золотые крылья, птица невесомо парила в воздухе, лениво оглядывая присутствующих.
Увидев меня, птица издала привычное “Тррр”.
— Амон.. — ошеломленно прошептал Рамис.
— Какой большой, — заметила Веста, и я была с ней полностью согласна.
Птица была большой и очень красивой. Когда из огня мне под ноги выкатился маленький шар, я и подумать не могла, что из той ощипанной птички вырастет такая красавица. На секунду я даже забыла о наших стычках.
— Это какое— то чудо, — Рамис аккуратно подошел к парящему в воздухе Амону. На уставшим лице алхимика даже появилось привычное заинтересованное выражение. С присущими ему любопытством он разглядывал огненную птицу.
— Потрясающе, — восхищался он. — Последний раз я видел Амона, когда был совсем маленьким ребенком.
Демонова птица, видимо, устала от комплиментов и начала бесцельно перемещаться по воздуху.
— Аврора, зачем она здесь? — спросила Веста.
— Хотела бы я знать.
Я и правда не имела ни малейшего понятия, что здесь делает Амон, но была довольна, ведь теперь мои друзья знают, что Амон — это не моя фантазия, а очень даже реальная и невоспитанная птица.
— Амоны тесно связаны с хозяйками, — алхимик размышлял вслух. — И с хозяевами тоже. Но с хозяйками все же сильнее. Как ты с ним общаешься?
Я даже не знала, что ответить, потому что все мое общение с птицей сводится к дракам.
— Он на меня нападает, а я убегаю, — честно ответила я, на что Амон недовольно перевернулся в воздухе.
— Понятно, — Рамис смело подошел к птице и погладил ее.
Та не сопротивлялась. Наоборот, раздвинула крылья и начала демонстрировать алхимику свой большой живот.
— Чудо. Просто чудо, — причитал Рамис. — Именно таким я запомнил Амона своей матери.
В его фразе была слышна грусть. Однажды Рамис рассказал нам о том, каким было его детство. Вспоминая об этом сейчас, я в очередной раз поняла, что жестокость в мире демонов — обычная мера.
— Одного ребёнка — ошибку от человека он ещё мог простить, — начал Рамис. — Но когда она забеременела снова, он забрал и увез ее от меня.
Мы с Вестой переглянулись, потому
